Другой известный фильм Скотта Дерриксона, основной темой которого является экзорцизм, – «Шесть демонов Эмили Роуз».Книга нью-йоркского полицейского Ральфа Сарчи «Остерегайтесь ночи» явилась лишь источником вдохновения для создателей фильма – сюжетное наполнение явилось результатом сотрудничества Скотта Дерриксона и Пола Харриса Бордмана.Марк Уолберг от роли в фильме отказался.Фильм добрался до больших экранов лишь спустя 10 лет после выхода книги, которая легла в основу сценария. Для продюсера Джерри Брукхаймера, режиссера и сценариста Скотта Дерриксона и автора книги Ральфа Сарчи сам этот факт стал залогом успеха проекта. «Ральф Сарчи предложил нам снять фильм по его книге около 11 или 12 лет назад, – вспоминает Брукхаймер. – Тогда мы сошлись во мнении, что история очень интересная, интригующая и страшная. Меня она очень заинтересовала, и мы решили, что ее можно экранизировать. Сюжет был действительно необычным и главное основан на факте: крутой и безапелляционный коп, состоящий на службе в полицейском отделении Бронкса, убеждается в том, что в основе некоторых преступлений из тех, которые он расследует, лежит что-то сверхъестественное».Президент по производству студии Jerry Bruckheimer Films и исполнительный продюсер фильма Чад Оман вспоминает, что коммерческое предложение Сарчи, который в то время служил в 46-м полицейском участке Бронкса, состояло из шести страниц текста. Впоследствии Сарчи и Лиза Колье Кул превратили рассказ в полноценную книгу «Бойся ночи» [Beware the Night]. «Я забрал рассказ с собой, чтобы поработать над ним дома; когда я сел за чтение было уже далеко за полночь, мои жена и дети уже крепко спали, – рассказывает Оман. – На третьей или четвертой станице мне пришлось прерваться и перейти в комнату жены – было очень страшно». Брукхаймер, президент компании Майк Стенсон и Оман были немало впечатлены возможностью объединения классической истории из архивов полиции Нью-Йорка и легенды о паранормальных явлениях, которые описал в своей книге Ральф Сарчи. Оман рассказывает: «Больше всего меня привлекла идея, что скептически настроенный коп может расследовать преступление, которое не может объяснить. Полицейский утратил свою веру в Бога, но вынужден работать в тесной связке со священником. Вера каждого из них эволюционирует по мере развития сюжета и сообразно полученному опыту».Может показаться, что книга Ральфа Сарчи и Лизы Колье Кул не совсем соответствует интересам Брукхаймера, который известен скорее своими эпическими приключенческими фильмами и динамичными боевиками. На самом деле продюсер всю свою карьеру выискивал интересные сюжеты, основанные на реальных событиях. Многие их этих сюжетов нашли свое отражение в масштабных кинолентах. В основу сценариев фильмов "Игра по чужим правилам"; "Охота на Веронику"; "Черный ястреб"; "Перл Харбор"; "Вспоминая Титанов"; и "Опасные умы! легли реальные события. «Мы постоянно находимся в поиске интересных историй и персонажей, – отмечает продюсер. – История Ральфа Сарчи идеально подходила под это описание». В поисках сценариста, который мог бы адаптировать книгу Сарчи для большого экрана, Брукхаймер, Стенсон и Оман обратились к юному Скотту Дерриксону, который к тому времени написал единственный сценарий полнометражного фильма "Городские легенды 2", и его творческому партнеру Полу Харрису Бордману. «Нам нравится иметь дело с природными дарованиями, – отмечает Брукхаймер, – особенно если их талант заметен с первого взгляда. Даже тогда нам было очевидно, насколько одарен Скотт. У него был не по годам взрослый творческий подход».Дерриксона всегда привлекали мистические и сверхъестественные темы (с учетом того, что он чувствовал четкую связь между ними), поэтому его попросту не могла не заинтересовать возможность экранизации книги Сарчи. Режиссер рассказывает: «В своей книге Ральф рассказывает не только о своем опыте на службе в полиции одного из самых опасных районов Нью-Йорка, но и о расследовании целого ряда необъяснимых случаев, благодаря которым он в конечном итоге стал помощником экзорциста». Одной из трудностей, с которыми столкнулись Дерриксон и Бордман, стало объединение описываемых в книге разрозненных эпизодов в единую нить повествования. Чад Оман говорит: «Книга представляла собой сборник отдельных рассказов о различных паранормальных инцидентах, которые произошли с Ральфом Сарчи за время его карьеры. Когда Скотт и Пол впервые взялись за этот проект, они делали акцент на мистических событиях, опуская многие подробности полицейской работы. Годы спустя, когда Скотт вернулся к работе над проектом в качестве сценариста и режиссера, он серьезно расширил сюжет, добавив подробности повседневной работы полицейского. В итоге мистическая и реальная истории тесно переплелись между собой». «С самого начала Джерри хотел смешать полицейский и мистический жанры в гремучий коктейль, – рассказывает Дерриксон. – Идея мне показалась очень необычной, она могла заинтересовать многих зрителей. Мне бы хотелось посмотреть такой фильм. Нельзя сказать, что картина основана на реальных событиях в полном смысле этого слова. Скорее мы черпали вдохновение в паранормальных сюжетах, описанных на страницах книги Ральфа Сарчи и увязанных в единую нить повествования. Эта нить полностью вымышлена, но инциденты, которые она объединяет, основаны на реальных историях, случившихся с Ральфом».Главный герой фильма Ральф Сарчи – вполне реальный человек. Его напарника, священника Джо Мендозу, Скотту Дерриксону пришлось выдумывать. «Мендоза является прототипом двух реальных людей, которые помогли Ральфу Сарчи вернуть веру в Бога и проверить в то, с чем он сталкивался во время своих расследований, – рассказывает режиссер. – Они же подготовили Сарчи к должности помощника на ритуале экзорцизма. Одним из них был епископ, который проводил большинство обрядов по изгнанию духов, в которых участвовал Ральф. Вторым стал католический священник, который написал книгу на тему экзорцизма. Вместо того чтобы искать актеров для каждого из этих персонажей, мы решили объединить их в одном герое, а затем придумать для него некую предысторию».Фильм Дерриксона "Шесть демонов Эмили Роуз" был по достоинства оценен и зрителями, и критиками за серьезное отношение к феномену одержимости демонами и ритуалу экзорцизма. Теперь же режиссер получил возможность изучить интересующую его тему еще глубже в фильме "Избави нас от лукавого". «Нельзя сказать, что картины о монстрах основаны на чем-то феноменальном, – убежден он. – Экзорцизм существует на самом деле и имеет место довольно часто. Не имеет значения, что лично вы думаете об этом ритуале – он завораживает и пугает. Я просмотрел множество документов и видеоматериалов о подобных случаях, они очень тревожны и убедительны. Я думаю, что интерес, который вызывает у читателей и зрителей произведения на эту тему, красноречиво свидетельствует о том, что феномен существует в реальности». «Я не стремлюсь пропагандировать веру в существование демонов или, напротив, кого-то в этом переубеждать, – продолжает Дерриксон, – но я уверен в одном – феномен экзорцизма люди должны воспринимать серьезно. Многие предпочитают не поднимать вопрос религиозной веры, поскольку он неотвратимо влечет за собой вопросы морали, этики, загробной жизни и прочих «скользких» тем».Как это нередко бывает в мире кинематографа, работа над фильмом вошла в стадию, растянувшуюся на десятилетие... Однако ключевые участники процесса никогда не теряли надежду на реализацию задуманного. Новую жизнь проекту обеспечил выход в прокат успешного во всех отношениях фильма Дерриксона "Синистер" в 2012 году. «У меня была встреча с Клинтом Кулпеппером, президентом студии Screen Gems, – вспоминает Дерриксон. – Он спросил, чем бы я хотел заняться дальше. Я рассказал ему о проекте, сценарий которого написал для Джерри Брукхаймера много лет назад, и который мог бы стать потрясающим фильмом. Клинт прочел сценарий и влюбился в него, заявив: «Ладно, давай снимем этот фильм». Я еще раз подкорректировал сценарий, а остальное вы увидите на экране». Ральф Сарчи на протяжении десятилетия не терял надежды на то, что его книга будет экранизирована. Несмотря на это, обнадеживающее письмо от Скотта Дерриксона его очень удивило. «Я ответил Скотту письмом со словами: «Кажется, ты ошибся адресом», – со смехом вспоминает полицейский. – На что Скотт мне написал: «Нет, все взаправду. Думаю, что мы на самом деле будем снимать этот фильм»».Учитывая столь продолжительный подготовительный период, Джерри Брукхаймер и Скотт Дерриксон решили, что должны, во что бы то ни стало, найти идеальных актеров на роль Ральфа Сарчи и других действующих лиц фильма. В образе полицейского из Бронкса, чья история легла в основу сценария, продюсеры видели Эрика Бана, одного их самых востребованных актеров на текущий момент. «Клинт Кулпеппер предложил отличную идею – пригласить Эрика Бана на роль Ральфа Сарчи, – рассказывает Брукхаймер. – Мы со Скоттом, разумеется, ухватились за эту мысль. Мы считаем Эрика великим актером и очень любим работать с ним». Брукхаймера и Бана связывает богатая творческая история – именно продюсер вместе с режиссером Ридли Скоттом представили австралийского актера зрителю в роли сержанта первого класса Гибсона в фильме "Черный ястреб". По стечению обстоятельств картина вышла в прокат в 2001 году, когда Брукхаймер начал работать над фильмом по книге Ральфа Сарчи. «Эрик Бана – феноменальный актер, – считает Брукхаймер, – и то, что он согласился играть роль Сарчи, стало большим приобретением для нас. Вообще изначально нам очень повезло, что он согласился сыграть роль в фильме "Черный ястреб" еще до того, как актер стал известен по всему миру. Каждая из его ролей с тех пор была запоминающейся, начиная с исторической драмы "Мюнхен" и вплоть до фантастического триллера "Ханна. Совершенное оружие"». Для Бана подобное отношение Брукхаймера имело кардинальное значение. «То, что Джерри продюсировал фильм, стало едва ли не ключевым моментом в моем решении сниматься в этой картине, – признается актер. – Именно он предложил мне первую крупную роль в американском фильме."Черный ястреб" был очень важен для меня и стал, если так можно выразиться, краеугольным камнем в моей карьерной лестнице. Джерри и его команда в Bruckheimer Films нашли меня и пригласили на проект Ридли Скотта. Мы поддерживали связь на протяжении всех прошедших лет, было несколько проектов, на которых мы могли пересечься, но что-то не складывалось... вплоть до этого момента. Я сразу увидел себя в этой роли. Я находился дома, в Австралии, когда мне позвонил Джерри. Мы довольно долго говорили о фильме и его потенциале. Я был очень рад вновь с ним поработать».Актера привлек стиль работы Скотта Дерриксона; он не мог не отметить уникальный подход режиссера к жанру триллера: «В своих фильмах, таких как "Шесть демонов Эмили Роуз" или "Синистер", Скотт на удивление гармонично вписывает персонажей в жанровое повествование. После нашей встречи я буквально почувствовал, что должен сняться в этом фильме. Скотт очень уважительно относится к триллерам, знает о жанре намного больше, чем кто бы то ни было из моих знакомых, но при этом не умаляет значения персонажей и истории». «Кроме того, меня привлекла личность моего героя Ральфа Сарчи, – продолжает актер. – Бесспорно, я был заинтригован жанровым сюжетом и таинственными событиями, описанными в книге. Но, прочитав сценарий, я не мог не отметить идеально прописанный характер моего героя. Играть подобную роль всегда сложно, но интересно. За развитием именно таких персонажей я люблю наблюдать в кино». «Мне импонировало то, что Сарчи был опытным патрульным в полицейском участке Бронкса, который оказался втянутым в мир далекий от его повседневной службы, – отмечает Бана. – В начале фильма мы видим человека, чьи убеждения базируются лишь на здравой логике и голых фактах. Интригующим становится его путешествие на другую сторону веры. В карьере полицейского наступил момент, когда он не может двигаться дальше, одолеваемый собственными демонами, и ему приходится как-то выпутываться из этого тупика. Ральфу предстоит иметь дело со своим темным прошлым, и не в самой приятной манере. Сюжет непременно найдет отклик в сердцах зрителей, которые вынуждены держать свое прошлое в секрете и с удовольствием бы о нем забыли. К сожалению, а может быть и к счастью, это невозможно. За все в этой жизни рано или поздно, так или иначе, приходится расплачиваться». Некоторое время Бана провел в обществе Ральфа Сарчи, но говорили они отнюдь не о фильме. «Мы просто сидели и разговаривали на отвлеченные темы, – вспоминает актер. – Мне было крайне необходимо встретиться с Ральфом до начала съемок, чтобы понять, что он за человек. Консультации Ральфа на съемочной площадке в отношении полицейской работы были, разумеется, очень ценны. А в остальном наши встречи напоминали болтовню двух друзей, не связанных ни с кино, ни с полицией. Он – отличный парень».Немало времени ушло на поиск актера на роль неортодоксального священника Джо Мендозы, который борется со своими демонами и объединяет силы с Сарчи. Партнерство кажется неестественным, но необходимым, поскольку зло, с которым они столкнулись, не так просто победить. Поиски привели Скотта Дерриксона и Джерри Брукхаймера прямиком к Эдгару Рамиресу. Разноплановый актер сначала завоевал признание своих соотечественников в Венесуэле и всей Южной Америке, а затем – сердца зрителей по всему миру. «Я видел Эдгара в телесериале «Карлос», – говорит Брукхаймер, – и считаю его совершенно невероятным. Ему не ведом страх, и мы решили, что он идеально подойдет на роль нестандартного священнослужителя». «Никогда не видел, чтобы актер готовился к роли настолько же усердно, насколько Эдгар Рамирес, когда готовился к роли отца Мендозы, – признается Дерриксон. – Эдгар довольно долго изучал характер этого южноамериканского иезуита, в какой-то степени неудачника, курильщика, не гнушающегося выпивкой, неоднократно ошибавшегося в прошлом. Эдгар начал играть роль так, как я описал в сценарии, но сделал своего героя куда более многослойным, чем я мог предполагать. Именно так работает хороший актер. Профессионал всегда выдает больше, чем описано в сценарии. Эдгар добился этого многочисленными исследованиями и репетициями». «В самом начале Мендоза вообще должен был быть практически не заметен, – рассказывает Рамирес. – Он был призван лишь помогать Сарчи разобраться в природе преступлений, которые тот расследует. Я сказал Скотту, что чувствую необходимость расширить роль. В процессе совместной работы Мендоза и Сарчи могли узнать друг друга достаточно хорошо. Священник не только отвечает на религиозные и философские вопросы Сарчи, но находит некоторые ответы на вопросы, которые гнетут его самого. Перед монахом открываются не все двери, да и полицейский не может получить любую информацию. Поэтому напарникам приходится помогать друг другу в ходе расследования. В начале фильма им по-хорошему наплевать друг на друга. Однако по мере развития сюжета становится ясно, что одному не обойтись без другого, чтобы раскрыть преступление».Отношения между Мендозой и Сарчи не менее важны, чем отношения полицейского и его супруги, – утверждает Эрик Бана. – Мендоза для Сарчи выступает неким Крысоловом. Он ведет полицейского по тропе, пытается открыть его глаза, обучает его демонологии. Они становятся полноправными партнерами. К счастью, режиссер понимал всю важность диалоговых сцен и не акцентировался на одном экшене. Между персонажами налаживаются особые отношения, и Эдгар Рамирес отлично понимал их значение. Его подготовку к роли можно охарактеризовать разве что как фантастическую. Кроме того, Эдгар очень интересный человек с отличным чувством юмора, с ним всегда весело. Он придал своему персонажу драматизм и чувственность, тщательно проработав его характер». О подготовке к роли Рамирес говорит: «Мне было очень важно понять, о чем думает и что чувствует священник все то время, которое он проводит между еженедельными воскресными службами. Мне очень повезло пообщаться с некоторыми монахами, которые с радостью поделились своими ежедневными чувствами и переживаниями. Кроме того, я изучил феномен экзорцизма, а также психологические и эмоциональные последствия, с которыми могут столкнуться участники ритуала. Из разговора и собранной информации я понял – эти последствия могут быть сопоставимы разве что с посттравматическим стрессом. Когда сталкиваешься с дьяволом лицом к лицу, надо готовиться к войне». После этого продюсеры принялись за поиски актрисы на роль Джен Сарчи, супруги Ральфа. Ее любовь к мужу ежедневно подвергалась испытанию, ведь он изо дня в день боролся со злом (сначала с обычными преступниками, а затем с демонами из потустороннего мира) и тьма затягивала его все глубже и глубже. Очень сложную роль было решено доверить Оливии Манн. Актриса сделала себе имя ролями в телевизионных программах «Шоу атакует!» (канал G4) и «Ежедневное шоу» (канал Comedy Central), а недавно закрепила свой статус более серьезными ролями, в частности в фильме Стивена Содерберга СУПЕР МАЙК. Многим телезрителям HBO она запомнилась в образе Слоан Саббит в сериале Аарона Сорокина «Новенькая». «Оливия – будущая звезда экрана, – убежден Джерри Брукхаймер. – Она отлично сыграла в сериале «Новенькая», глубоко проработав характер своей героини. Мы внимательно следили за ее карьерой, и фильм стал идеальным поводом опробовать ее талант в деле». «Персонаж Джен основан на реальном прототипе, – отмечает Скотт Дерриксон. – Я встречался с Джен, когда делал наброски сценария, и был поражен силой этой женщины. Она стоически принимала все тяготы семейной жизни и отчаянно боролась с темным миром, частью которого стал ее муж, и во время работы в полиции, и позднее, когда противостоял силам более мрачным, чем обычные преступники. Оливия отлично поняла ключевую особенность характера Джен – героиня по-своему сильна и не желает быть сброшенной со счетов в то время как ее супруг вовлечен в опаснейшую битву со злом. Оливия в образе своей героини сочетала внутреннюю энергию, уверенность в своих силах и соучастие своему супругу, вне зависимости от того, через что бы ему ни пришлось пройти». «Узнав, что одну из ролей в фильме будет играть Оливия, я, не скрою, очень обрадовался, – признается Эрик Бана. – Мы с Оливией и Скоттом много говорили о динамике отношений Ральфа и Джен, о том, как сделать их правдоподобными. У нас было не так много общих сцен, поэтому было очень важно сыграть отношения предельно убедительно – как в плане конфликтности и сложности, так и в плане соучастия и интимности. Очень помогало то, что у Оливии исключительное чувство юмора. Между дублями мы умирали от смеха над ее шутками». «Когда я узнала, что меня утвердили на роль, мне показалось, что я выиграла какой-то невероятный конкурс на радио, – смеется Манн. – Словно я дозвонилась третьей во время звучания песни Бейонсе, и ведущий объявил, что мне предстоит работать с Эриком Бана, Джерри Брукхаймером и Скоттом Дерриксоном. Мне хотелось закричать: «Здорово! Где мне можно забрать билет?»» «Я никогда прежде не играла подобных персонажей, – продолжает актриса. – Мне очень понравилось то, какие отношения были у Ральфа, Джен и их дочери Кристины. В семейных отношениях сложнее всего сдерживаться и любить друг друга, избегая поспешных суждений. Мне хотелось показать Джен хранительницей домашнего очага. Когда Ральф отправляется на борьбу со злом, она приводит дом в порядок и не пилит мужа по поводу и без. Она отлично все понимает». «Я выросла в семье солдата, – добавляет Манн. – И единственное, о чем следует помнить, выходя замуж за полицейского или военного, – о том, через что им приходится проходить по роду своей службы. Насколько бы это ни было болезненно для вас, для них это намного болезненней – мужей все равно надо любить. У Ральфа и Джен очень теплые взаимоотношения, которые у нас с Эриком наладились практически с первых секунд общения. Да и Лулу Уилсон, которая играет роль дочери наших персонажей, – отличная юная актриса. Надеюсь, нам удалось передать душевность взаимоотношений в семье Сарчи и все то, что утратил Ральф, когда ситуация начала осложняться».Пожалуй, самым трудным можно назвать кастинг Джоэла МакХэйла, который сыграл Батлера, язвительного, но верного напарника Ральфа Сарчи в 46-м отделении полиции. На протяжении нескольких лет МакХэйл держал на коротком поводке телевизионную аудиторию своей ролью в сериале «Суп» на канале Е! и играл одну из главных ролей в комедийном сериале «Однокурсники». Многое также связывало актера со Скоттом Дерриксоном. «Мы с Джоэлом были лучшими друзьями на протяжении многих, многих лет, – говорит режиссер. – Мы познакомились, когда он только приехал в Лос-Анджелес, до того, как стал знаменитым актером, еще до того, как он обзавелся агентом. Я писал роль Батлера специально для Джоэла; мне всегда казалось, что в нем куда больше от полицейского, чем от актера. Джоэл великолепно окончил университет в Вашингтоне, он в отличной физической форме, увлекается холодным оружием... есть в нем какая-то насильственность. Джоэл, которого вы увидите в фильме, куда больше похож на настоящего Джоэла, чем на героев, которых он играет в телевизионных сериалах». Впрочем, Джерри Брукхаймер также отмечает, что немалую роль в выборе МакХэйла сыграли его комедийные навыки: «Мы хотели немного облегчить фильм, и Джоэл стал нашим настоящим спасением. Он отлично подошел для этой роли». МакХэйл в свойственной ему шутливой манере говорит, что решение Скотта Дерриксона о том, чтобы предложить ему роль Батлера, было неизбежным. «У меня слишком много компромата на Скотта, – улыбается МакХэйл. – Фото. Аудиозаписи. Он совершил множество преступлений, которые легальны лишь в некоторых странах. Я предложил не выдавать его, если он согласится оставить эту роль мне. Он сказал: «Я тебе эту роль и так бы отдал». А я ему: «Еще бы! Хотелось бы посмотреть, как кто-то другой с ней справится». Но к счастью тут на авансцене появились Джерри и Screen Gems, и роль осталась моей. Не представляете, сколько раз я кусал себе кулаки за свою настойчивость, потому что сниматься в такой роли – настоящая пытка». МакХэйл понимал, что зрителям может показаться, будто в этой роли он чувствовал себя не в своей тарелке. Актер на это реагирует спокойно: «В этом фильме мне пришлось драться на ножах! Это и есть моя зона комфорта! Никогда не чувствую себя более уверенно, чем когда сжимаю в руке клинок». Своего героя МакХэйл описывает, как «бывшего солдата из Сиэтла, одного из тех, кто не представляет своей жизни без сражений. Он предпочитает жить, рискуя. Именно поэтому он переводится в Бронкс – чтобы работать в самом пекле. Батлеру нравиться, когда людям в его присутствии становится некомфортно. Он любит ставить все с ног на голову, скажем, он нарочито носит бейсболку с символикой команды Boston Red Sox, зная, что Бронкс – родина команды New York Yankees. Он делает это целенаправленно, чтобы побесить окружающих». «Сарчи и Батлер сильно отличаются друг от друга, но им очень комфортно работать в паре, – отмечает МакХэйл. – Сарчи всегда суров и мрачен, его богатый опыт не может не вызывать уважения. Батлер, напротив, всегда шутит и подкалывает своего партнера. Но мой герой, бесспорно, признает, что в голову Сарчи встроен какой-то непонятный радар, у него есть некое шестое чувство, и когда этот радар срабатывает – жди беды. Хотя Батлер, не задумываясь, ввязывается в любые передряги, напророченные коллегой». «Отношения между полицейскими-напарниками очень важны, – утверждает Бана. – Мне кажется, что для реалистичного отображения полицейского, его отношения с партнером должны быть предельно правдоподобными. А реальность такова, что напарники постоянно друг друга подзуживают. Юмор помогает пережить стрессовые ситуации, особенно такие, через которые пришлось пройти героям фильма. К счастью для меня, Скотт пригласил на роль напарника моего персонажа Джоэла, который знаком с комедийным жанром не понаслышке. С его помощью мы могли запросто разрядить накалившуюся атмосферу любой сцены. Нас сажали в машину и предоставляли самим себе минут на 45, чтобы мы могли всласть насмеяться друг над другом». МакХэйл не скрывал своей радости от перспективы поработать с одним из самых успешных продюсеров в истории кинематографа. «Я убежден, что Джерри – настоящая легенда продюсерского цеха, – говорит МакХэйл. – Он знает, как снять кино, знает, как продать кино, и если уж он за что-то взялся, можете быть уверены – он сделает это лучше, чем кто бы то ни было. На съемочной площадке он всегда спокоен и готов прикрыть тебе тыл».Роль Мика Сантино, главного оппонента Сарчи и Батлера, предложили сыграть британскому актеру Шону Харрису. За многие годы работы (включая роли в сериале «Борджиа» на канале Showtime и в полнометражном фильме Ридли Скотта ПРОМЕТЕЙ) актер доказал, что может играть самые разноплановые роли. «Шон умеет навести страху, – считает Джерри Брукхаймер. – Он – великолепный актер, способный принимать самые невероятные решения на съемочной площадке. Именно поэтому он отлично подошел на роль Сантино». «Шон Харрис по своей природе – завоеватель, – добавляет Джоэл МакХэйл. – Он не просто сыграл свою роль, он буквально стал Миком Сантино». «Шон сделал Сантино еще более глубоким персонажем, чем я мог рассчитывать, – отмечает Дерриксон. – Он понял всю подноготную своего персонажа. Шон – британец и живет в Лондоне, поэтому у меня не было возможности прослушать его до кастинга. Я предложил ему роль, базируясь на его актерской игре в фильме ГАРРИ БРАУН, поскольку не мог не отметить, насколько глубоко он погрузился в образ. И, сам не знаю почему, был уверен, что именно Шон должен сыграть роль Сантино. Он стал единственным актером, кому я предложил эту роль. Я был попросту убежден, что он сможет сыграть ее, и рад, что не ошибся». Напоследок Дерриксону и Брукхаймеру оставалось подобрать актеров на второстепенные роли. Дориан Миссик и Майк Хьюстон сыграли роли Гордона и Нэдлера, коллег Сарчи и Батлера по работе в полиции; Оливия Хортон исполнила роль истерзанной и, возможно, одержимой демонами Джейн Кренны; семилетней жительнице Нью-Йорка Лулу Уилсон предложили сыграть роль Кристины, дочери Ральфа и Джен. Затем режиссер и продюсер начали собирать ветеранов кинематографии в закадровую команду. Им предстояло двухмесячное приключение, съемки в труднейших локациях и в сложнейших климатических условиях.Во многих сценах фильма идет тоскливый, атмосферный дождь. Некоторые из них снимались при участии команды по спецэффектам… но за большую часть осадков следует сказать спасибо Матушке Природе. 8 июня 2013 года во время дождя выпало около 10 сантиметров осадков – был побит рекорд 145-летней давности в истории Нью-Йорка. К счастью, ливень начался в субботу, когда у съемочной группы фильма был выходной. Как бы то ни было, июнь того года стал самым «мокрым» в истории города. В общей сложности выпало 26 сантиметров осадков, превратив обитателей мегаполиса в своеобразных обитателей Ноева Ковчега. Не пощадила погода и съемочную группу фильма. Съемки начались в понедельник 3 июня 2013 года и продолжились до конца июля. В общей сложности кинематографисты провели на съемочной площадке 41 день. «Так получилось, что нам постоянно приходится работать в экстремальных погодных условиях, – сетует Джерри Брукхаймер. – Мы с коллегами переживали ураганы, торнадо, песчаные бури, снежные бураны, землетрясения… а теперь вот – нью-йоркское лето!»В соответствии со сценарием, первые две смены съемочная группа провела на одной из двух локаций в черте самого Нью-Йорка. В частности, съемки велись в средневековых развалинах, которые когда-то были исправительным учреждением округа Нассау в районе Ист-Медоу на Лонг-Айленде. Актерам и закадровой команде приходилось ежедневно миновать хорошо охраняемые ворота с колючей проволокой, чтобы попасть внутрь мрачного и наводящего ужас строения психиатрической лечебницы для особо опасных преступников. Одним из таких правонарушителей была Джейн Кренна, роль которой сыграла Оливия Хортон. Актрисе приходилось выгибаться под невероятными углами, демонстрируя последствия одержимости. Большим подспорьем стали восемь лет, которые Хортон провела в труппе балета Жофри. За чудовищные метаморфозы, творившиеся с лицом и телом Джейн, отвечал дизайнер визуальных эффектов Майк Марино. Для него это стало первым столь ответственным заданием в карьере. «Мы использовали около 30 пластических накладок, чтобы сымитировать раны, которые сама себе наносила Джейн, – объясняет Марино, чья команда работала в тесной связке с руководителем гримеров Лори Хикс и ведущим специалистом парикмахерского отдела Джерри ДеКарло. – В отличие от ужастиков с монстрами, этот фильм должен был быть предельно правдоподобным. Поэтому весь грим, который мы накладывали на лица Шона Харриса, Криса Коя и Оливии Хортон были основаны на богатой базе фотографий людей, склонных к самоистязанию». Для Оливии Хортон это означало, что каждую съемочную смену она начинала с четырех часов в гримерном кресле... Впрочем, готовясь к сцене экзорцизма в финале фильма, Шон Харрис проводил в кресле гримеров вдвое больше времени.Через два дня наступило время снимать одну их многочисленных ночных сцен на одной из важнейших локаций – на мрачных, но при этом живых улицах Бронкса, на которых нес службу сержант Ральф Сарчи во время своей работы в 46-м участке полиции Нью-Йорка. Бронкс представляет собой некую зловещую симфонию городского монохрома, заунывную поэму, картину с тревожным сюжетом, выполненную в красном, коричневом и сером тонах с редкими проблесками изумрудной зелени. Веками не знавшие ремонта здания сменяются современными домами, обычно на одну или две семьи. Уникальный ландшафт осматривали в поисках подходящих локаций Скотт Дерриксон, очень талантливый оператор Скотт Кеван и профессиональный художник-постановщик Боб Шоу. Вместе они нашли уникальные места, которые могли передать весь драматизм и ужас сложившейся ситуации. «Для меня Бронкс был неизведанной территорией, поскольку эту часть Нью-Йорка не часто увидишь в кино, – говорит Кеван. – Там было очень интересно фотографировать. В районе есть целые кварталы построек с уникальным дизайном в различной степени запустения, выведенные наружу станции метро – все это как нельзя лучше подходило под визуальный стиль фильма». «Операторы не особо жалуют Бронкс, – соглашается с коллегой Боб Шоу. – Несмотря на то, что у района богатая архитектурная история. Мы смогли найти там несколько невероятных локаций и текстур». В Бронксе никогда не было, да, пожалуй, уже и не будет милых, ухоженных участков, которые так часто можно увидеть в Бруклине, или хипстерских кофеен. Бронкс представляет собой богатую и насыщенную смесь разных культур. Афроамериканцы, латиноамериканцы, выходцы с Карибов и Африки постоянно ссорятся с эмигрантами из Италии, Ирландии и Израиля. Из окон домов и магазинов здесь доносится самая разная музыка, от меренги до рэпа. Здесь без труда можно почувствовать ароматы всех кухонь мира, которые разносит по округе участливый летний ветерок. В выборе мест для съемок Дерриксону, Кевану и Шоу помогали менеджер по подбору локаций Джеймс Д. Ли и его команда. Вместе они нашли множество очень колоритных локаций, особенно в Южном и Западном Бронксе. «Мы решили снимать в Бронксе хотя бы потому, что именно в этом районе происходили описываемые в книге события, – говорит Джерри Брукхаймер. – Фильм стал еще более реалистичным, да и локации оказались поистине фантастическими. Иногда мы снимали на тех самых улицах, которые патрулировал Ральф Сарчи, работая в полиции. От осознания этого факта работать было еще интереснее». «У меня даже не возникало сомнений в том, что снимать нужно именно в Бронксе, – говорит Скотт Дерриксон, – поскольку этот район не похож ни на одно другое место во всем мире. Архитектура, жители, ощущения, плотность населения, рельеф кварталов… Бронкс стал полноценным действующим лицом фильма. С криминальным миром невозможно не считаться, особенно в районе, где работал Ральф, и это стало еще одной причиной, по которой я хотел снимать именно в Бронксе. Во время съемок Ральф постоянно указывал на различные здания и рассказывал невероятные истории, с которыми сталкивался во время работы в полиции. Этот район живет какой-то незримой жизнью, хотя он и не настолько опасен, каким был в то время, когда Сарчи работал в полиции. Нью-йоркское отделение полиции и руководство города отлично справились с задачей по зачистке Бронкса от преступности за последние 15 лет».Бронкс стал очень колоритной городской локацией, на которой развивались драматические и загадочные события фильма. При этом за колорит персонажей отвечал дизайнер по костюмам Кристофер Петерсон. С одной стороны ему нужно было соответствовать пожеланиям кинематографистов и создавать предельно реалистичную одежду. С другой – подчеркивать костюмами особенности характера персонажей. «Нам нужно было приложить невероятные усилия для того, чтобы сделать привычное интересным, – отмечает дизайнер. – Все мы всегда начинаем работу со сценария, а Скотт и Джерри четко дали понять, что хотят сделать фильм с акцентом на персонажей. Поскольку Ральф Сарчи работал в полиции, ничего удивительного в том, что экипировка Эрика Бана включала пуленепробиваемый жилет. И я подумал, что лучше его не скрывать под верхней одеждой, а, наоборот, сделать на нем акцент. С одной стороны мы могли таким образом подчеркнуть отличную физическую форму Эрика, а с другой – ни коим образом не погрешить против действительности. Костюм отца Мендозы стал для нас еще большим испытанием, поскольку аудитория привыкла видеть священников в черном костюме с белым воротничком. Мне показалось, что будет более интересно и загадочно, если священнослужитель будет весь фильм «черной лошадкой», не обремененной приевшейся символикой. Поэтому для съемок в фильме Эдгар надевал футболки, джинсы, фантастически на нем смотревшийся черный пиджак и черный замшевый плащ».Петерсон уже работал с Оливией Манн на съемках фильма "СУпер Майк". Об актрисе дизайнер говорит: «У нее отлично развита интуиция не только в отношении актерской игры, но и в отношении одежды. Она очень внимательно относится к эмоциональной составляющей элементов костюма и к тому, как это может повлиять на сцену. Когда мать-одиночку из Бронка играет такая очаровательная девушка, как Оливия, ошибку допустить нельзя – ее костюм должен быть максимально реалистичным, вплоть до малейших деталей. Оливия отметила, что мать-одиночка вряд ли будет переживать из-за потекшей туши и смотреться в зеркало каждые пять секунд». В первый съемочный день в Бронксе снимались сцены в интерьере и экстерьере современной квартиры Джо Мендозы. Здание находится на Моррис Авеню, дома на которой датируются 1906-1910 годами. Департамент охраны памятников архитектуры признал этот квартал одним из охраняемых объектов. Удивленные, а иногда и излишне бойкие зеваки с интересом наблюдали за актерами и съемочной группой. Следующие две смены съемочная группа провела в мрачном здании на Бейнбридж Авеню в районе Фордам, выстроенном в 1905 году. Угрюмый каменный экстерьер постройки идеально подходил для создания атмосферы ужасающих событий, творившихся в доме семейства Альбергетти. Все эти два дня в Нью-Йорке лил ливень, наследие тропического шторма Андреа. Все указывало на то, что подобные климатические условия задержатся в городе и в следующие недели… увы, так и было.Во время съемок на Бейнбридж Авеню Скотт Дерриксон обратил каприз природы себе на пользу. Эрик Бана, Джоэл МакХэйл и актеры, игравшие семейство Альбергетти, снимались под проливным дождем. Потребности в искусственном орошении, которое обычно организуют специалисты по спецэффектам при помощи особых водометов, просто не было. По счастью, в сценарии Дерриксона и Пола Харриса Бордмана было достаточно сцен, в которых действие происходило на свежем воздухе и в дождь, поскольку последующие несколько недель разразился едва ли не библейский потоп. Именно в это ненастье снималась одна из начальных сцен фильма, в которой сержант Ральф Сарчи оказывался на Андерсон Авеню. Лишь небольшую передышку съемочная группа получила, когда Эрик Бана и Эдгар Рамирес снималась в интерьере часовни, выстроенной художником-постановщиком Бобом Шоу и его командой на первом этаже Северной центральной районной больницы. Через панорамное окно можно увидеть огни ночного Бронкса и Манхэттена. Из-за дождя на один день пришлось отложить съемки в легендарном зоопарке Бронкса, одном из старейших и обширнейших зоологических парков в Америке. Когда облака рассеялись, кинематографисты принялись снимать ночную сцену, в которой Сарчи и Батлер расследуют загадочную цепь событий в вечнозеленом оазисе 114-летнего зоопарка. Звериные запахи смешивались с удушающим ароматом жимолости и других растений. Тишину нарушали лишь звуки джунглей и рев хищников. Словом, вся закадровая команда отметила, что ночью в зоопарке была невероятная атмосфера. Вообще, съемочная группа фильма стала второй, кому разрешили снимать в зоопарке Бронкса. Первым такое право заслужил Кен Рассел, снимавший в 1980 году фильм "Другие ипостаси". «Руководство зоопарка очень трепетно относится к вопросам съемок фильмов на территории, – отмечает Джерри Брукхаймер. – Мне кажется, им импонировало то, что мы хотели показать зоопарк Бронкса таким, какой он есть на самом деле».Сцена, в которой Ральф и Джен Сарчи наблюдают за тем, как их дочь играет в футбол, снималась в парке Барретто Пойнт на берегу реки Ист Ривер в районе Хантс Пойнт. Следующие два дня Эрик Бана, Эдгар Рамирес и Джоэл МакХэйл работали в общественном центре Кингсбридж Хайтс. Усилиями Боба Шоу он превратился в подобие 46-го полицейского участка. Здание было выстроено в 1901 году в архитектурном стиле «палаццо» XV века в рамках архитектурного движения «Красивый город». Тогда постройку отдали 50-му полицейскому участку города. Перепрофилированное впоследствии здание художник-постановщик вновь превратил в отделение полиции. Ральф Сарчи, выступавший консультантом по всем вопросам, связанным с деятельностью полиции, был поражен результатами работы декораторов. Его рабочее место было воспроизведено точь-в-точь. Сарчи не удержался и пригласил на съемочную площадку некоторых из своих бывших коллег, чтобы те могли воочию убедиться в мастерстве Шоу. «Не могу передать, что я почувствовал, когда оказался на съемочной площадке, – говорит Сарчи. – Я понимал, что это не наш родной 46-й участок, и при этом у меня было четкое ощущение, что это был именно он. Те же эмоции переживали мои бывшие сослуживцы. Это было настолько за пределами моих ожиданий, что я был не в силах поверить своим глазам».Одной из самых любимых локаций для съемочной группы стал итальянский район на 187-й восточной улице, усеянной ресторанами, кофейнями, продуктовыми магазинами, закусочными, кондитерскими и церквушками. В этом не было ничего удивительного – киношники могли практически без отрыва от производства забежать закусочную или магазинчик и вернуться к работе с буханкой свежего хлеба, канноли или плошкой только что натертого сыра. Менее увлекательную (но не менее важную) сцену, в которой Сарчи и Мендоза обсуждают саму возможность одержимости демонами, снимали в помещении организации «Американский Легион». Силами Боба Шоу и его команды оно превратилось в прокуренный и людный бар. Для съемок дома Сарчи и его семьи пришлось найти две независимые постройки (впоследствии некоторые сцены доснимались в павильонах студии Kaufman Astoria Studios) на усеянной зеленью Йейтс Авеню в Моррис Парке. Эрик Бана полагает, что съемка в Бронксе помогла ему обрести нью-йоркской акцент. «Если быть до конца откровенным, я думаю, что никогда бы не смог говорить с нужным акцентом, если бы мы не снимали в Нью-Йорке, – признается Бана. – Ты можешь делать упражнения, до дыр крутить пленки с записями голоса, но быть в Нью-Йорке, ходить по улицам Бронкса – для меня это было намного важней. Повторюсь, невероятную помощь нам всем оказывал Ральф Сарчи, присутствовавший на съемочной площадке. Разумеется, у меня были занятия с лингвистом Надей Ванесс, которая также обучала акценту Эдгара и Оливию. Мы довольно часто пересекались раньше по работе и отлично понимали друг друга. Она была великолепна, как обычно».По иронии судьбы, когда сезон дождей в Нью-Йорке подходил к концу, съемочная группа перебралась под крышу павильона Kaufman Astoria Studios, которая находилась в Квинсе, по другую сторону Ист Ривер от Манхэттена. Среди многих собранных декораций Боб Шоу спланировал спальню Кристины Сарчи… локацию одной из самых страшных сцен в фильме. Студия Kaufman Astoria может похвастаться весьма богатой историей. В 1920-х на этом месте располагалась киностудия Famous Players-Lasky. Здесь снимались самые известные фильмы того времени – начиная с комедий братьев Маркс #Кокосовые орешки" и "ВОры и охотники" и заканчивая творениями таких мастеров, как Сидни Люмет и Вуди Аллен. В 1978 году здания киностудии были включены в национальный список исторических мест и признаны народным достоянием. Впрочем, несколько суток спустя съемочная группа вернулась на улицы Бронкса. День был настолько жарким и влажным, что кинематографисты буквально растекались. В этот день в городе был отмечен один из температурных рекордов – градусники показывали более 35°С, а с учетом повышенной влажности складывалось ощущение, что на солнце – все 40°С. Одно из кирпичных зданий на Топпинг Авеню в районе Маунтэн Хоуп кинематографисты выдали за дом бывшего морпеха Джимми (Крис Кой) и его жены. Всего в нескольких кварталах от этого строения менеджер по подбору локаций нашел еще одно здание, которое впоследствии Шоу превратил в убежище Григгса, сослуживца Джимми. Это был один из домов в стиле арт-деко на известной улице Гранд Конкос. Гигантский, напоминающий лабиринт подвал здания стал площадкой для одной из самых напряженных и динамичных сцен фильма. Боб Шоу постарался по максимуму использовать то, что смог найти на месте. «Подвал находился под огромным жилым домом размером с полноценный квартал, – рассказывает художник-постановщик. – Нас поразила одна только карта этого подвала с бойлерами и бесконечными трубами, с обширными залами и узкими лазейками, через которые можно пролезть разве что согнувшись в три погибели. В голове не укладывалось, что все это – под одним единственным зданием! Трудно было себе представить, как все это строилось, но нам этот подвал представлялся идеальной локацией для съемок».Сцена, в которой герои Джоэла МакХэйла и Шона Харриса дрались на ножах, снималась на узком лестничном пролете в жилом доме на Андерсон Авеню в районе Хайбридж, поблизости от бейсбольной святыни – стадиона команды «Янки». Здесь на авансцену вышли координатор трюков Джордж Агилар и хореограф поединков Чак Джеффрис. «Сниматься в этой сцене было чертовски непросто, – отмечает МакХэйл. – Слава Богу, мы не использовали настоящие ножи – я бы истек кровью еще неделю назад. Джордж и Чак показали нам филиппинский стиль ведения боя на ножах, устрашающий и завораживающий одновременно. Поединок представлял собой ураган выпадов, уколов и порезов. Мне кажется, именно так и должна выглядеть настоящая поножовщина». К счастью, МакХэйл к тому времени уже оправился от повреждения сухожилия на ноге, которое он получил во время съемки одной из предыдущих сцен. Тогда Сарчи и Батлер гнались за Джимми (Крис Кой) по улице в сильный дождь. «Нас предложили заменить дублерами, – вспоминает Кой, – но Джоэл был настолько же погружен в образ, как и я был в образе своего героя. Мне точно так же, как и ему, хотелось пережить все тяготы своего персонажа. Мы с Джоэлом в ту ночь пробежали около восьми километров, но с учетом невероятного впрыска адреналина даже не заметили этого». Для этой сцены Кою пришлось провести немало времени в кресле гримера – Майк Марино придал его внешности нечто звериное. «Нас вдохновляли волки, – говорит гример. – Мы сузили Крису зрачки, осветлили глаза, удлинили фаланги пальцев и добавили бутафорные увечья, которые, якобы, его герой нанес себе сам. Раны были гораздо глубже, чем те, которые были на Джимми в начале фильма. Мы даже расширили Крису скулы, чтобы спародировать волчью морду. Марино вместе с дизайнером татуировок Энилом Гуптой разработали несколько рисунков, которые впоследствии нанесли на тела Бана, МакХэйла и Коя. В общем и целом МакХэйл считает, что был в достаточно хорошей физической форме для съемок в этом фильме. «Только появившись на съемочной площадке, я увидел Эрика, у которого бицепсы были размером с бревна, – вспоминает актер. – Я решил, что раз уж мне досталось амплуа мерзавца с ножами, срочно надо приобрести такую же физическую форму, как у моего «напарника». Я всласть потягал железо в спортзале и сел на спартанскую диету. Некоторое время питался вообще одним воздухом. При этом по два часа в день – тяжелая атлетика, и еще три часа – упражнения по владению ножом».Еще одна вылазка из Нью-Йорка на Лонг-Айленд была произведена для съемок сцены в львином вольере зоопарка Бронкса. Дизайном, строительством и декорацией локации занимался Боб Шоу и его команда. Характер сцены вынуждал кинематографистов выстроить декорацию локации, поскольку снимать ее в зоопарке было просто невозможно. Не говоря о том, что в этом случае с практически невыполнимой задачей столкнулись бы супервайзеры по компьютерной графике Роберт Хаброс и Курт Миллер. «Мы вспомнили все трюки старой школы, чтобы оживить эту сцену, по возможности избегая виртуальных приемов», – объясняет Хаброс. Эти приемы включали и хромакей, и комбинированную съемку, и разделение экрана. Невероятно, но сегодня, когда почти ни один фильм не обходится без масштабной компьютерной графики, существуют исключения. Хаброс продолжает: «Я стараюсь быть настолько невидимым, насколько только возможно. Моя задача – помочь истории развиваться. Мне кажется, Скотт поставил перед собой и всеми нами главную цель – сделать фильм предельно реалистичным и правдоподобным. Каждый визуальный эффект, который мы делали, должен был гармонично вписываться в общую картину».После этого съемочная группа вернулась в павильоны студии Kaufman Astoria для съемок нескольких важных сцен. В числе локаций были коридоры здания, в котором располагалась квартира Сантино, допросная 46-го полицейского участка и, наконец, наблюдательная в полицейском отделении, в которой снималась кошмарная сцена экзорцизма. Все дорожки подводили зрителей именно к этой сцене, поэтому атмосфера на съемочной площадке была не менее напряженной, чем описываемые в сценарии события. Даже искушенным нью-йоркским продюсерам было не по себе, особенно если они встречались взглядом с одержимым Сантино, которого играл Шон Харрис. «Мы работали над его гримом на протяжении нескольких месяцев, – утверждает специалист по пластическому гриму Майк Марино. – Изначально мы планировали сделать камуфляжный грим, который помог бы одержимому затеряться в пространстве. Затем мы начали экспериментировать и перепробовали около 35 различных наборов грима. Когда же к нам пришел Шон для тестового нанесения грима, он провел в кресле около 11 часов! Мы усеяли его кожу латинскими изречениями и оккультной символикой. Со стороны может показаться, что Сантино вырезал их на своей коже. Впоследствии мы оптимизировали процесс наложения грима до восьми часов. Как бы то ни было – нам нужно было закрепить на теле Шона 150 пластических накладок». К счастью для Марино и его команды, Харрис очень уважительно относился к их работе и проявлял чудеса выдержки и терпения. «Все это время он развлекал нас разными байками, и работа спорилась, – вспоминает гример. – О таких терпеливых актерах, как Шон, мы можем только мечтать». Помимо других задач, Марино и его коллеги создали кошку полностью из искусственных материалов. «Ни одного животного не пострадало, – с улыбкой уверяет Марино. – Мы сконструировали и собрали кошку из искусственного меха. Подделка чистой воды». Специалисты по визуальным эффектам Роберт Хаброс и Курт Миллер проделали невероятную работу по реализации задумок Дерриксона. Несмотря на это Хаброс утверждает: «Это было гармоничное сочетание актерского мастерства, каскадерских навыков, пластичного грима и специальных эффектов Дрю Джиритано. Я лишь помог всем элементам образовать единое целое». Эдгар Рамирес и телом, и душой отдался работе над сценой экзорцизма, и через неделю съемок был совершенно истощен. «Мне импонировало то, что Скотт решил поставить эту сцену не в спальне или церкви, как это обычно бывает, а в допросной полицейского участка, – признается актер. – Это было очень реалистично и захватывающе, поэтому все мы старались изо всех сил. Мы относились к сцене, не как к очередному эпизоду ужастика, а как к драматичному эпизоду». И Бана, и Рамирес были впечатлены той ужасающей энергетикой, которую привнес в сцену Шон Харрис. «У Шона невероятный подход к работе и динамика, с которой я ни разу не сталкивался на съемочной площадке, – отмечает Эрик Бана. – Он в буквальном смысле слова сделал невозможное. Мы прикусывали языки от уважения перед его талантом, а он ухитрялся в перерывах шутить, абсолютно перевоплощаясь во время команды «Мотор!»» Рамирес добавляет: «То, насколько Шон отдается своей роли, не может не вызывать восхищения. Мы с ним ни разу не встречались до начала съемок этого фильма, и я по-хорошему нервничал и переживал. К счастью, беспочвенно. Он смог передать что-то темное и злое, живущее в его персонаже. Не могу не отметить, что я очень уважаю его работу, потому что с моей субъективной точки зрения Шон сыграл самую сложную роль во всем фильме. Он по-настоящему спустился на дно кроличьей норы и прошел через все испытания, которым подвергаются одержимые демонами».Оригинальный саундтрек к фильму написал Кристофер Янг, который писал музыку к таким картинам Дерриксона, как "Шесть демонов Эмили Роуз" и "Синистер", а также ко многим другим фильмам ужасов, фантастическим приключениям и триллерам. Однако режиссер решил, что атмосферному саундтреку не хватает нескольких композиций в исполнении группы Doors. «Я люблю творчество Doors с самого детства, – признается Дерриксон. – А в отношении этого фильма я провел аналогию с тем, откуда появилось название группы – эссе «Двери восприятия» [The Doors of Perception] Олдоса Хаксли. Ведь есть же какие-то двери, которые разделяют наш мир и потусторонний. Кроме того, текстурно музыка Doors очень подходит для оформления визуального ряда фильма. Тут дело даже не в смысле и не в культурной ценности песен. Но видит Бог – в фильме есть пара моментов, когда слова отражают происходящее на экране. Композиции становятся частью повествования, частью следа, по которому идет Сарчи». Несмотря на все тяготы, с которыми они столкнулись при съемках в Нью-Йорке, кинематографисты сходятся во мнении – снять фильм как-то иначе было просто невозможно. «Картина стала необычной в тот момент, когда мы решили снимать в Бронксе, – уверен Эрик Бана. – Мы пережили все – и ливневые дожди, и невыносимую жару, и по большей части ночные смены. И, несмотря на все невзгоды и трудности, полученный в ходе съемок опыт неоценим, а люди в Бронксе живут очень милые. Сегодня многие кинематографисты не представляют фильм без обилия компьютерной графики и визуальных эффектов, обманывая зрителей. Да что кино, сегодня и страны обманывают друг друга. В такое время очень приятно стать частью чего-то настоящего, неподдельного. Каждый съемочный день мы работали на настоящих локациях, выкладываясь по полной программе. И мне кажется, зрители это непременно почувствуют».Последний эпизод фильма отправил съемочную группу за 11 000 километров от Бронкса в далекий арабский город Абу-Даби, где планировалось снять первую сцену фильма, действие которой происходит в 2010 году в Ираке. Последнее время столица Объединенных Арабских Эмиратов встречает кинематографистов с распростертыми объятиями. Особенно после того, как в городе снимались сцены таких фильмов, как "Эволюция Борна"; "Королевство"; и "Сириана". «Согласитесь, всегда приятно работать, когда все нужное у тебя под рукой, – улыбается Джерри Брукхаймер. – В Абу-Даби мы нашли все, что нам было нужно, – отличный пустынный ландшафт, великолепные условия проживания, весьма гуманные расценки и профессиональный персонал». 
Отзывы