Рецензия на фильм Собибор от Анна Кравченко

Кино, как известно, отличный инструмент воздействия на массовое сознание. Константин Хабенский выпустил на экраны фильм «Собибор», посвященный холокосту. Обращение к подобным темам отечественных режиссеров можно только приветствовать. А то про Шиндлера весь мир знает, а про нашего Александра Печерского даже в России мало кто слышал. В основе картины реальная история, случившаяся в 1943 году в нацистском лагере смерти Собибор. Советский офицер Александр Печерский возглавил единственное успешное за все время войны восстание заключенных, которое завершилось массовым побегом узников. Заключенным в лагере (это в основном евреи) откровенно не хватало лидера с боевым опытом. Им, как поется в песне, вождя недоставало. Хабенский, разумеется, сыграл главную роль. Как актер он отработал на своем уровне. А Хабенский режиссер заслуживает уважение хотя бы за смелость. Выбрать для дебюта такую непростую тему – на это надо отважиться. Нам показывают события, которые разворачиваются в лагере на протяжении нескольких дней. Все лагерные ужасы написаны широкими мазками. Авторы картины не пытаются хоть мало-мальски залакировать кошмарный быт ада за колючей проволокой. Жуткий черный паровоз медленно вползает на станцию под названием Собибор. Это настоящая машина смерти. Его зрители увидят еще раз. Но если в начале картины из вагонов выходят ничего не подозревающие люди, то в середине фильма жуткий агрегат даже не пытается скрывать свою демоническую сущность. Увидев его содержимое, лицами каменеют даже видавшие виды охранники и узники Собибора. Потом будет смерть предварительно остриженных женщин в газовой камере, децимация (казнь каждого десятого) как наказание за попытку побега, избиения, издевательства… И все-таки мощная символика первых кадров картины остается непревзойденной. Отсутствие режиссерского опыта, наверное, не могло не сказаться: Хабенскому не удалось избежать длиннот, он, на мой взгляд, чересчур злоупотребляет крупными планами. А игра на аудиовизуальном контрасте, когда жуткий видеоряд сопровождает красивенькая мелодия или нежнейший хор, к концу фильма начинает сильно раздражать. Творческий коллектив оказал своему режиссеру всю возможную помощь. Оператор побаловал зрителей несколькими шикарными кадрами. Лагерная вышка, на фоне закатного неба, испещряющая его черными штрихами вызывает в памяти «Ритм черных линий» Мондриана. Оператору Рамунасу Гречюсу удался пятисекундный шедевр. Актеры на крупных планах тоже стараются. Очень неплох Иван Злобин (Шломо). Впечатляет работа Вольфганга Черны (Густав Вагнер), Филиппа Рейнхардта (Зигфрид) и Дирка Мартенса (Бэкмен). Троица немецких офицеров-садистов просто великолепна. Но, к сожалению, ни актеры, ни оператор не смогли вытянуть полностью проваленную Хабенским кульминационную сцену. Офицерский состав лагерной охраны отмечает день рождения своего начальника Карла Френцеля (в исполнении Кристофера Ламберта). Для начала немцы «подшучивают» над заключенными, стреляя поверх их голов из автоматов. Потом начинается дикая пьянка, во время которой немцы развлекаются таким кошмарным способом, что их гибель во время подготовки к массовому побегу ни у кого из зрителей ни малейшего сочувствия вызвать не может. Понятно, что Хабенский с самого начала поставил себе задачу расчеловечить эсэсовцев. И это ему удалось в полной мере. Но нагромождение ужасов в неимоверно затянутом эпизоде с днем рождения Френцеля сначала утомляет, а потом начинает восприниматься как пародия. Я поймала себя на мысли о том, что во время гонок на узниках-рикшах жду появления на экране Ксеркса из «300 спартанцев» Зака Снайдера. Но ведь история про восстание в Собиборе не из комиксов взята! Так что течение в целом неплохого фильма прерывается своеобразным эстетическим оврагом. По сравнению с этим мелкие ляпы наподобие стада жирных гусей, разгуливающему среди голодных узников, загадочный лесоповал на болоте, которым немцы занимают досуг узников лагеря, лошадь, которая стоит в стойле под седлом и в уздечке, совместное пребывание в лагере заключенных мужчин и женщин, воспринимаются достаточно спокойно. Сегодня сценаристы над такой ерундой не заморачиваются. Рассказывают, что царь Мидас своим прикосновением обращал все подряд в золото. Министр культуры Мединский обладает прямо противоположным свойством, поскольку его внимание способно превратить даже самый перспективный проект в не самую благородную субстанцию. Хорошо, что к фильму глубоко мною уважаемого Константина Хабенского министр имеет отношение только как автор идеи. Так, по крайней мере, он обозначен в титрах «Собибора». А Хабенского можно поздравить с умеренно удачным дебютом и пожелать ему вообще никаким образом не связываться с министерством культуры. Так, на всякий случай.