Дебютная полнометражная работа "Хрусталь" режиссера и сценариста Дарьи Жук стала тем фильмом, который открыл конкурсную программу "К Востоку от Запада" на фестивале в Карловых Варах в начале июля этого года. Примерно в это же время проект Жук был выдвинут от Белоруссии, впервые за 22 года, на "Оскар" в категории "лучший фильм на иностранном языке". Автор ленты наряду с ярким образом главной героини Эвелины, или Вели (Алина Насибуллина, "Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов"), напоминающей визуально слепок то ли с Мадонны конца 80-х, то ли с уже всеми забытой сейчас Синди Лопер, пытается поговорить о тех, кто застрял в пространстве и во времени, при этом не создавая больших проекций на сегодняшнюю Европу и на захлестнувшие ее потоки эмигрантов из разных частей света. Работа Дарьи Жук сквозит теми нотками ностальгии по 90-м, по разваленному на части-страны Советскому Союзу, по той наивности, благодаря которой казалось, что в жизни нет ничего невозможного, по буйному восстанию молодости и беззаботности, фиксировавшим новейшую историю абсолютно новых стран на карте мира. Очевидно, что для автора "Хрусталя" тема американской мечты является одной из ключевых, из-за этого история о сказочной надежде и желании хотя бы что-то изменить для тех, кто застрял в скучной и лишенной всякого продвинутого колорита посткоммунистической Белоруссии, становится высказыванием на тему крушения мечты о менталитет своеобразно честных провинциальных жлобов, которые корнями вросли в эту благостную землю. Однако столкновение космополитизма и ядреного почвенничества у Жук происходит местами вымученно, местами неправдоподобно, что лишает картину не только большого гуманистического пафоса, но и оставляет зрителей в недоумении относительно ценностей, которых придерживается сама режиссер ленты. Поэтому "Хрусталь" оказывается интересным, но хромающим на обе ноги фарсом, которому зачем-то для остроты экранных ощущений подпустили чернушной драмы в самых диких и жестоких традициях постсоветского кинематографа, что может, вне всяких сомнений, создать двойной эффект при просмотре, когда принятие одних эпизодов будет чередоваться с отторжением других.
По сюжетной линии "Хрусталь" движется в сторону поиска путей в заокеанье, в американскую землю, в город ветров Чикаго, где все слушают сладкий "хаус" и бесконечно счастливы от причастности к этой субкультуре. Несостоявшийся юрист Веля (Алина Насибуллина), кажется, блаженно задыхается от всех тех остатков режима, от серости и монументальности в родном Минске в 1996 году и амбициозно мечтает стать звездой диджеинга в Америке. Очевидны и видны невооруженным глазом некоторые автобиографические параллели между жизнью самой Дарьи Жук, проживающей в Бруклине и закончившей Гарвард, и тем, что происходит в экранной жизни Насибуллиной. Она, как яркая бабочка в болоте-мегаполисе, пытается улететь, пытается найти себя, потому что с Родиной ее мало что связывает, та культурная духота и та, как ей кажется, культурная обочина, на которой она проживает не дают ей ни ощущения и ни даже намека на самореализацию. Веля встречается с коллегой по танцполу шутовского вида Аликом (Юрий Борисов, "Семь пар нечистых", "Т-34"), сидящим на тяжелых наркотиках и всем своим видом показывающим, что будущего у таких, как он, просто нет. Мать девушки (Светлана Аникей, сериалы "Черная кровь", "Уходящая натура") страдает особой формой эскапизма и прячется от реальности за духовными практиками, работая при этом экскурсоводом в музее военной истории Белоруссии. Жук не концентрируется и не дает даже небольшого намека на то, почему произошел разрыв между такой эксцентричной матерью-патриоткой и не менее выделяющейся дочерью, которая ценит в первую очередь свободу как высшую человеческую ценность. Очевиден негатив столкновений между Велей и ее экзальтированной маман по поводу эмиграции в первом акте, но автор проекта с большим трудом находит другие аргументы в качестве конфликта, кроме само собой разумеющихся поколенческих, ценностные проблемы в "Хрустале" настолько на втором плане, что ускользающая причина для эмиграции становится совсем призрачной и героиня Насибуллиной, вынужденная отправиться в белорусскую глубинку, попадает больше в какой-то посталкогольный трип, чем в реальную авантюру, звенящую подобно хрусталю, давшему название всему проекту.
Характерная для "Хрусталя" интонация о том, как происходит хождение заезжей столичной фифы в красном пальто в простой народ, выживающий изо всех сил, не блещет богатством сюжетных ходов, однако благодаря отличной игре Алины Насибуллиной заставляет снискать симпатию для той, которая очень страстно мечтает об Америке, настолько страстно, что подобно верной собаке сторожит красный дисковый телефон в ожидании звонка из посольства США. Та агрессивная патриархальность растрепанных людей, к которым Веля вынуждена отправиться и провести с ними целую неделю, очевидно, рассчитана как экспортная фестивальная экспозиция образов из смоделированного быта и нравов хрустальной слободки, где нет денег и зарплаты, зато есть масса хрустальных лебедей, ваз и прочей утвари удивительной красоты. То, что Дарья Жук мечется и хочет рассказать слишком о многом, хорошо просматривается во втором акте, ее слишком банальный реализм в описании деталей подготовки свадьбы старшего сына Степана (Иван Мулин, "Елена", сериал "Молодёжка") суетлив и пестрит деталями, демонстрирующими как работу на фабрике по производству звенящей красоты, так и нехитрыми развлечениями падких на алкоголь аборигенов. Расслоение на классы и разделение между столицей и провинцией выражает попытку режиссера войти еще и в комедию нравов. Но, пожалуй, больше всего Жук удается показать то главное, что заставляет главную героиню ее проекта забывать свои корни и забывать о своей родине, Веля через аляпистую яркость становится общим индикатором всеобщего разочарования в той стране, где нет свобод и нет понимания той неординарности, которую она так старательно из себя выпячивает. В итоге поездка за мечтой начинает стрелять в последней трети такой пьяной драмой, где смешиваются и человеческая трагедия, и обреченность, и предубеждение носителей традиций, и не знающая пощады сексуальная агрессия. В "Хрустале" на время появляются какие-то кафкианские блики, но в силу слишком простого сценария Жук и Хельги Ландауэр они так и остаются небольшими штрихами к портрету.
Всеобщая ложь в "Хрустале" приобретает характер триггера для развития всех сюжетных линий, техно-прогрессист Алик лжет самому себе, когда начинает жить с властной и заботливой матерью Вели, Степан фантастически лжет приезжей, оказывая ей знаки дружеского внимания, а после насилует ее перед своей свадьбой, сама главная героиня пускает в ход все свое красноречие и старается выгородить своих новых знакомых перед милицией после того, как их поймали на браконьерстве, кроме того, она лжет, что ее мать тяжело больна и ей требуется срочное лечение в США. Никакой лжи во спасение в работе Дарьи Жук нет и в помине, как нет и мечты, и депрессии, "Хрусталь" становится не только забавной реконструкцией лихих времен, но и тоской по той бессистемной свободе молодости, когда был шанс ухватить за хвост саму мечту. История о посторонней, слишком яркой внешне, подобна тому, как сорняк пробивается сквозь железобетонные плиты выживающего общества, нашпигованного идеологическими мифами и установками. Жук пытается говорить о сохранении индивидуальности, о праве на индивидуальности, но, к сожалению, чтобы сохранять что-то надо этим для начала обладать, а у экранной героини Насибуллиной слишком мало своего, она пока еще явно игнорируется системой, в которую не собирается встраиваться. Хрупкость свободы, звенящего на все голоса "Хрусталя", у автора ленты противопоставляется обычной жестокости, обычному бытовому насилию, которое находится вдали от эмансипации и новомодного движения #MeToo. При этом картина, снятая в формате 4:3 оператором Каролиной Коста ("Взрослые игры") визуально близка к телевизионному фикш-формату, намекающему то ли на забытую документальную ленту, то ли на монтаж записей из забытого семейного архива. Поэтому Дарье Жук так и не удается в "Хрустале" решить именно интонационную проблему для своей главной героини, которая не понимает как жить в эти непростые изменяющиеся времена и, самое главное, не понимает куда ей двигаться дальше, оживающие призраки недавней истории интерпретируются слишком страстно и всегда выдают ленте необходимый кредит доверия.
6
,5
2018, Беларусь, Драмы
89 минут
Правила размещения рецензии
Рецензия должна быть написана грамотным русским языкомПри её оформлении стоит учитывать базовые правила типографики, разбивать длинный текст на абзацы, не злоупотреблять заглавными буквами
Рецензия, в тексте которой содержится большое количество ошибок, опубликована не будет
В тексте рецензии должно содержаться по крайней мере 500 знаковМеньшие по объему тексты следует добавлять в раздел «Отзывы»
При написании рецензии следует по возможности избегать спойлеров (раскрытия важной информации о сюжете)чтобы не портить впечатление о фильме для других пользователей, которые только собираются приступить к просмотру
На Иви запрещен плагиатНе следует копировать, полностью или частично, чужие рецензии и выдавать их за собственные. Все рецензии уличенных в плагиате пользователей будут немедленно удалены
В тексте рецензии запрещено размещать гиперссылки на внешние интернет-ресурсы
При написании рецензии следует избегать нецензурных выражений и жаргонизмов
В тексте рецензии рекомендуется аргументировать свою позициюЕсли в рецензии содержатся лишь оскорбительные высказывания в адрес создателей фильма, она не будет размещена на сайте
Рецензия во время проверки или по жалобе другого пользователя может быть подвергнута редакторской правкеисправлению ошибок и удалению спойлеров
В случае регулярного нарушения правил все последующие тексты нарушителя рассматриваться для публикации не будут
На сайте запрещено публиковать заказные рецензииПри обнаружении заказной рецензии все тексты её автора будут удалены, а возможность дальнейшей публикации будет заблокирована
Дебютная полнометражная работа "Хрусталь" режиссера и сценариста Дарьи Жук стала тем фильмом, который открыл конкурсную программу "К Востоку от Запада" на фестивале в Карловых Варах в начале июля этого года. Примерно в это же время проект Жук был выдвинут от Белоруссии, впервые за 22 года, на "Оскар" в категории "лучший фильм на иностранном языке". Автор ленты наряду с ярким образом главной героини Эвелины, или Вели (Алина Насибуллина, "Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов"), напоминающей визуально слепок то ли с Мадонны конца 80-х, то ли с уже всеми забытой сейчас Синди Лопер, пытается поговорить о тех, кто застрял в пространстве и во времени, при этом не создавая больших проекций на сегодняшнюю Европу и на захлестнувшие ее потоки эмигрантов из разных частей света. Работа Дарьи Жук сквозит теми нотками ностальгии по 90-м, по разваленному на части-страны Советскому Союзу, по той наивности, благодаря которой казалось, что в жизни нет ничего невозможного, по буйному восстанию молодости и беззаботности, фиксировавшим новейшую историю абсолютно новых стран на карте мира. Очевидно, что для автора "Хрусталя" тема американской мечты является одной из ключевых, из-за этого история о сказочной надежде и желании хотя бы что-то изменить для тех, кто застрял в скучной и лишенной всякого продвинутого колорита посткоммунистической Белоруссии, становится высказыванием на тему крушения мечты о менталитет своеобразно честных провинциальных жлобов, которые корнями вросли в эту благостную землю. Однако столкновение космополитизма и ядреного почвенничества у Жук происходит местами вымученно, местами неправдоподобно, что лишает картину не только большого гуманистического пафоса, но и оставляет зрителей в недоумении относительно ценностей, которых придерживается сама режиссер ленты. Поэтому "Хрусталь" оказывается интересным, но хромающим на обе ноги фарсом, которому зачем-то для остроты экранных ощущений подпустили чернушной драмы в самых диких и жестоких традициях постсоветского кинематографа, что может, вне всяких сомнений, создать двойной эффект при просмотре, когда принятие одних эпизодов будет чередоваться с отторжением других. По сюжетной линии "Хрусталь" движется в сторону поиска путей в заокеанье, в американскую землю, в город ветров Чикаго, где все слушают сладкий "хаус" и бесконечно счастливы от причастности к этой субкультуре. Несостоявшийся юрист Веля (Алина Насибуллина), кажется, блаженно задыхается от всех тех остатков режима, от серости и монументальности в родном Минске в 1996 году и амбициозно мечтает стать звездой диджеинга в Америке. Очевидны и видны невооруженным глазом некоторые автобиографические параллели между жизнью самой Дарьи Жук, проживающей в Бруклине и закончившей Гарвард, и тем, что происходит в экранной жизни Насибуллиной. Она, как яркая бабочка в болоте-мегаполисе, пытается улететь, пытается найти себя, потому что с Родиной ее мало что связывает, та культурная духота и та, как ей кажется, культурная обочина, на которой она проживает не дают ей ни ощущения и ни даже намека на самореализацию. Веля встречается с коллегой по танцполу шутовского вида Аликом (Юрий Борисов, "Семь пар нечистых", "Т-34"), сидящим на тяжелых наркотиках и всем своим видом показывающим, что будущего у таких, как он, просто нет. Мать девушки (Светлана Аникей, сериалы "Черная кровь", "Уходящая натура") страдает особой формой эскапизма и прячется от реальности за духовными практиками, работая при этом экскурсоводом в музее военной истории Белоруссии. Жук не концентрируется и не дает даже небольшого намека на то, почему произошел разрыв между такой эксцентричной матерью-патриоткой и не менее выделяющейся дочерью, которая ценит в первую очередь свободу как высшую человеческую ценность. Очевиден негатив столкновений между Велей и ее экзальтированной маман по поводу эмиграции в первом акте, но автор проекта с большим трудом находит другие аргументы в качестве конфликта, кроме само собой разумеющихся поколенческих, ценностные проблемы в "Хрустале" настолько на втором плане, что ускользающая причина для эмиграции становится совсем призрачной и героиня Насибуллиной, вынужденная отправиться в белорусскую глубинку, попадает больше в какой-то посталкогольный трип, чем в реальную авантюру, звенящую подобно хрусталю, давшему название всему проекту. Характерная для "Хрусталя" интонация о том, как происходит хождение заезжей столичной фифы в красном пальто в простой народ, выживающий изо всех сил, не блещет богатством сюжетных ходов, однако благодаря отличной игре Алины Насибуллиной заставляет снискать симпатию для той, которая очень страстно мечтает об Америке, настолько страстно, что подобно верной собаке сторожит красный дисковый телефон в ожидании звонка из посольства США. Та агрессивная патриархальность растрепанных людей, к которым Веля вынуждена отправиться и провести с ними целую неделю, очевидно, рассчитана как экспортная фестивальная экспозиция образов из смоделированного быта и нравов хрустальной слободки, где нет денег и зарплаты, зато есть масса хрустальных лебедей, ваз и прочей утвари удивительной красоты. То, что Дарья Жук мечется и хочет рассказать слишком о многом, хорошо просматривается во втором акте, ее слишком банальный реализм в описании деталей подготовки свадьбы старшего сына Степана (Иван Мулин, "Елена", сериал "Молодёжка") суетлив и пестрит деталями, демонстрирующими как работу на фабрике по производству звенящей красоты, так и нехитрыми развлечениями падких на алкоголь аборигенов. Расслоение на классы и разделение между столицей и провинцией выражает попытку режиссера войти еще и в комедию нравов. Но, пожалуй, больше всего Жук удается показать то главное, что заставляет главную героиню ее проекта забывать свои корни и забывать о своей родине, Веля через аляпистую яркость становится общим индикатором всеобщего разочарования в той стране, где нет свобод и нет понимания той неординарности, которую она так старательно из себя выпячивает. В итоге поездка за мечтой начинает стрелять в последней трети такой пьяной драмой, где смешиваются и человеческая трагедия, и обреченность, и предубеждение носителей традиций, и не знающая пощады сексуальная агрессия. В "Хрустале" на время появляются какие-то кафкианские блики, но в силу слишком простого сценария Жук и Хельги Ландауэр они так и остаются небольшими штрихами к портрету. Всеобщая ложь в "Хрустале" приобретает характер триггера для развития всех сюжетных линий, техно-прогрессист Алик лжет самому себе, когда начинает жить с властной и заботливой матерью Вели, Степан фантастически лжет приезжей, оказывая ей знаки дружеского внимания, а после насилует ее перед своей свадьбой, сама главная героиня пускает в ход все свое красноречие и старается выгородить своих новых знакомых перед милицией после того, как их поймали на браконьерстве, кроме того, она лжет, что ее мать тяжело больна и ей требуется срочное лечение в США. Никакой лжи во спасение в работе Дарьи Жук нет и в помине, как нет и мечты, и депрессии, "Хрусталь" становится не только забавной реконструкцией лихих времен, но и тоской по той бессистемной свободе молодости, когда был шанс ухватить за хвост саму мечту. История о посторонней, слишком яркой внешне, подобна тому, как сорняк пробивается сквозь железобетонные плиты выживающего общества, нашпигованного идеологическими мифами и установками. Жук пытается говорить о сохранении индивидуальности, о праве на индивидуальности, но, к сожалению, чтобы сохранять что-то надо этим для начала обладать, а у экранной героини Насибуллиной слишком мало своего, она пока еще явно игнорируется системой, в которую не собирается встраиваться. Хрупкость свободы, звенящего на все голоса "Хрусталя", у автора ленты противопоставляется обычной жестокости, обычному бытовому насилию, которое находится вдали от эмансипации и новомодного движения #MeToo. При этом картина, снятая в формате 4:3 оператором Каролиной Коста ("Взрослые игры") визуально близка к телевизионному фикш-формату, намекающему то ли на забытую документальную ленту, то ли на монтаж записей из забытого семейного архива. Поэтому Дарье Жук так и не удается в "Хрустале" решить именно интонационную проблему для своей главной героини, которая не понимает как жить в эти непростые изменяющиеся времена и, самое главное, не понимает куда ей двигаться дальше, оживающие призраки недавней истории интерпретируются слишком страстно и всегда выдают ленте необходимый кредит доверия.