Фильм BEEF: Русский хип-хоп

Документальный фильм представляет собой серию интервью, отдельных высказываний известных российских рэперов (Баста, Александр Тимарцев, Адиль Жалелов, Мирон Федоров, Джа Калиб, Вахтанг Каландадзе, Кирилл Толмацкий, Давид Нуриев, Иван Алексеев, Тимати, Хаски, Лигалайз, Скруджи и многие другие) с комментариями создателя «Русского хип-хопа» Ромы Жигана. Между блоками интервью, посвященными отдельным темам, демонстрируются съемки выступлений рэперов.

Что для вас хип-хоп? Зачем он нужен? Когда он вошел в вашу жизнь?

Это ответ хаосу, который царит повсюду. Это новое, то, что меняет душу. Это бешеная энергия, которая раздвигает границы. Это не игра, это то, что меняет твою жизнь. Хип-хоп никогда не даст тебе постареть. Это – повстанческая культура. Это движение, объединяющее молодых.

В конце 80-х – начале 90-х рокеры в косухах, поп-исполнители не могли нам ничего дать. И тогда в нашей жизни появился хип-хоп.

Я тогда впервые увидел рэперов в этих огромных трубах и сказал себе: что это такое?

Когда я впервые услышал рэп на кассетных записях, то понял, что мир крутится не только вокруг «Металлики» или «Нирваны».

Когда я впервые услышал на кассете рэп, то испытал настоящий шок: почему они говорят, а не поют?

В далеком 1997 году у нас во дворе все слушали рэп.

У меня братан старший слушал кассеты с рэпом. Я был совсем молоксос. Он мне дал кассету: на, послушай.

А у меня знакомство с рэпом связано с одной девушкой. Она попросила подарить ей на день рождения диск. Я приехал на Горбушку и впервые услышал рэп. Что это? Потом стал работать там. Ко мне подходят и спрашивают: у тебя есть Два-Раз? Что? Тупак! Так и говорили.

Вообще наша олдскульное отношение к хип-хопу начиналось с танца.

Мы создали команду в конце 80-х, стали ездить с выступлениями по стране.

Для тех, кто родился в СССР, хип-хоп-культура стала настоящим шоком. Это было что-то невероятное, кассеты в страну завозили дети дипломатов. Мы тогда увидели на видео афроамериканских подростков, нам понравилось, как они выглядят, как одеваются. Там было все: музыка, вибрация. А еще баскетбол. К кому-то музыка вообще пришла через спорт.

Я по многу раз смотрел фильмы с негритянскими парнями про баскетбол.

А со временем только танцевать нам стало мало. Мы начали делать свою музыку. Танцоры как бы прикалывались, это был такой бред! Но бред очень радостный.

В Смоленской области рэп был не актуален, молодежи нравился тяжеляк, остальные ходили на дискотеки.

Кадры с выступлением Оксимирона: «… продолжаю жить в говне…»; «… это мой менталитет…»; «…да, я русский кокни…».

Что вы хотите показать на рэп-фестивале?

То, что мы умеем делать у себя в Ростове.

Мы не белые, мы ниггеры!

Мы – белый инструментальный рэп!

Что рэп меняет в этой жизни?

Рэп распространялся среди молодежи, как вирус, он охватывал все больше и больше ребят.

Это была одна большая семья, которую составляли одинокие. Это было одиночество вместе.

В начале своего развития рэпер не нуждается в профессиональных навыках, они придут позже. Главное – ритмичность.

В 90-е молодежь была заброшена, кто-то спивался, кто-то уходил в криминал. Те, кто постарше, давно уже сидели на игле.

Хип-хоп – это как Дом культуры для детей: тут тебе и танцы, и стихи, и живопись, и спорт. Каждый находит свое.

Я жил там, где все было серо и мерзко.

Я рос в нулевые годы, когда хип-хоп был самым простым способом творческой самореализации для парней из глубинки.

Я искал в людях эмоции, это была своеобразная подпитка для меня.

Хотелось больше чувств, эмоций, столько хотелось рассказать людям!

Хип-хоп – это самое то для личности, которая может нести всякую фигню.

Хип-хоп – это альтернатива всей уличной жизни.

Кадры с выступлением рэперов: «… ритмы создаются и льются…»; «… вы слышите эти звуки? Наши люди, поднимите руки!».

Вы сталкивались с непониманием?

Любая новая культура сталкивается с непониманием со стороны старших поколений. Они рок любили, к рэпу всерьез не относились. Это казалось им чем-то зыбким. Подрастешь – пройдет. Я подрос. Это не проходит.

Отец мне говорил: это все говно, берись за ум, работай, параллельно будешь творчеством заниматься, это у тебя будет хобби. Пытался, но не получилось. Ведь творчество – это свобода.

Русский рэп – он какой-то особенный?

Мы начали исполнять рэп на русском языке. Нам никто не верил, что может получиться. Мы начали изучать, как все это рифмуется. Ведь негры – совсем другая культура.

Было много стебалова. И это был важный атрибут. У нас другой хип-хоп, не как в Америке или Европе.

Да, у них, как правило, звук лучше. Мы их не копируем, но с каждым годом отличий становится все меньше.

Когда мы начали внедрять хип-хоп в сознание молодежи – столкнулись со скинхедами. Они нам кричали: вы ниггеры, слушаете музыку ниггеров!

А рэперА тогда все были еще малолетки, скинам не нравилось, как они одеваются, танцуют. Иногда трудно было до дома дойти. Приходилось объяснять, надо было отвечать. Хип-хоп нас закалил.

И тогда все было по-настоящему. Не было фейков, как сейчас.

У меня в подъезде надпись была: убивай рэперов, пока они маленькие. А мы теперь выросли.

Тогда возник «Вайт смоук клан» – первая боевая единица, защищавшая рэперов от внешнего врага. Мы дали отпор старым субкультурам и молодежным движениям.

Но хип-хоп ведь не всегда был однородным явление?

Рэперы, граффитчики – все тянули одеяло на себя.

И появились состоятельные рэперы, которые разъезжают на крутых внедорожниках?

Сначала процесс записи треков был очень сложный, мы использовали кассетники.

Потом появились первые кумиры, к кому-то пришли первые успехи. Это уже был бизнес, появились деньги.

Когда мы впервые переступили порог студии звукозаписи, у нас возникло ощущение: мир прогнулся под нас!

Так не было: ты проснулся и узнал, что стал знаменитостью. Все приходило постепенно. Мы стали заключать контракты, которые честно отрабатывали до конца.

Мы давали по 180 – 200 концертов в год.

Бац – альбом. Бац – хитяра. И все это за неделю!

Иногда я думаю, что я скажу сыну о том, что смог сделать в двадцать лет. Посмотрел свои тогдашние клипы – да это же круто!

Новая школа и старая школа рэпа – что лучше?

Все теперь стало мейнстримом. Появилась новая школа. Они пришли на все готовое. Иногда мне кажется, что им слишком рано дали в руки микрофон.

Возникла новая мода на хайп. Это стало как бургерную открыть. Все бургерные открывают – попробую я.

Мы, когда начинали – в нас все кипело. Меня тошнило словами. А сейчас им просто нечего сказать. Идет самолюбование, самовосхваление.

Между старой и новой школой – пропасть. Они их воспринимают не как преемников, а как вредителей.

Они не могли позволить себе то, что сейчас дозволено новой школе.

Происходит нормальная жанровая эволюция, меняется система ценностей. Им же тоже родители говорили: что вы творите?

Сейчас чем глупее – тем лучше. Только это и стреляет.

Ностальгия – чувство опасное. Не надо ему поддаваться.

Теперь нет никаких неприкасаемых авторитетов. Молодой работает лучше? Он тебя подвинет.

Всем надо успокоиться. Это музыка будущего. А мы уже взрослые, нам вовсе не обязательно ее любить.

Мы сейчас делаем остросоциальные стихи.

Сейчас есть рэп на любой вкус: есть с джазом, есть с роком, есть с шансоном.

Рэп превратился в индустрию. Стало больше хайпа, больше бабла.

У меня нет такого понятия: заниматься хип-хопом. Я занимаюсь бизнесом.

Успех приносит несколько факторов. Во-первых, трудоголизм. А еще нужно везение.

Рэп сильно изменился: другая одежда, другие слова.

Изменил ли меня успех? Да, альбом выходит за альбомом, да, есть деньги. Но стержень остался тот же.

Хип-хоп и наркотики.

Современные хип-хоп исполнители ведут к деградации нации, они пропагандируют наркотики! А с них берет пример молодежь.

Это неправильно: возлагать на хип-хоп воспитательные функции. Мы просто отражаем то, что происходит в стране.

Для кого-то из исполнителей важен их бэкграунд, в котором присутствуют наркотики. Для меня такой проблемы не существует.

Мы у себя во Владикавказе воспитываем молодежь своей музыкой.

Петь про то, что вокруг все хорошо, все замечательно? Это будет фейк.

Да, я употреблял тяжелые наркотики. И я рассказываю о своей жизни. Мне ни за что не стыдно.

Мы своим творчеством говорим, что подняться можно из самой низкой точки.

Что такое биф? Диссы?

Вообще-то биф – это мясо, говядина. Но это и разборки между рэперами.

Он начал задевать мою честь и достоинство. И в 2011 году мое терпение лопнуло.

Да, я стал их искать, их ко мне привозили извиняться.

Раньше так у нас не поступали. Биф – это уже физическое, это за гранью творчества.

Он оскорбил моих отца и мать.

Кадры с разборками рэперов.

Кадры, посвященные диссу Лигалайза на Мастера Шеффа.

Это был самый крутой биф? Это была самая крутая рекламная кампания!

Я понял, что самая лучшая стратегия – полный игнор.

Человек должен отвечать за свои слова!

Кадры, посвященные бифам.

Люди переходят к открытой конфронтации – а это плохо.

А чего тут плохого? Ну, дали кому-то леща. Ведь это же не убийство.

Были бы настоящие ниггеры – были бы убийства. А так – шоу на камеру. Такая дешевая херня!

Я просто обожаю баттл-рэп! Это как спорт.

Кадры, посвященные баттлам.

Баттлу в России уже много годиков. Это вполне взрослый персонаж.

Есть такие слова и фразы, которые кому-то пофигу, а кому-то слишком жестко. Это про «петухов»? У нас во Владике после таких слов не отскочишь.

Это вопрос воспитания. Если ты приходишь на такую тусовку – будь готов, что заденут тебя, твоих родственников.

Кадры с баттлом, на котором рэпер доводит до слез девушку. Она уходит.

У нас в стране все-таки есть свои традиции, они незыблемы. Например, это мать. Ее нельзя трогать.

Иногда все это напоминает гладиаторские бои: все сидят, слушают, ух, как он сказал! А мне насрать на то, что он говорит.

Что такое хип-хоп в современном мире?

Это жанр номер один! Это – вечная молодость!

На наши концерты приходит самая движовая аудитория. У нас – миллионы просмотров!

Люди нам верят, они за нами идут.