Фильм Быть Харви Вайнштейном

Актриса Эрика Розенбаум. У меня не было плана, не было агента, я ехала из маленького Квебека в Голливуд. Часто можно слышать о том, что актерская карьера начинается с чуда: приезжает в Голливуд девушка, работавшая до этого в аптеке, и превращается в кинозвезду.

Журналист журнала «Нью-Йоркер» Кен Аулетта: представьте, что вы – Харви Вайнштейн, толстый мальчик из Квинса. И вы достигаете вершин власти. Вы видите перед собой кинозвезду и понимаете, что можете затащить ее в постель. Сможете ли вы удержаться? Харви мог исполнять девичьи мечты, у него была большая власть.

Эрика Розенбаум: я думала, что он зажигает звезды, и вот происходит прорыв, наконец-то это происходит со мной.

Сообщения СМИ: голливудский магнат просит прощения; некоторым обвинениям в домогательствах больше 30 лет; список растет. Срочное сообщение: три изнасилования и 80 случаев агрессивного поведения.

Репортаж от 25 мая 2018 года. Возле здания суда Харви Вайнштейн выходит из машины, его атакуют журналисты. Адвокат Вайнштейна Бенджамин Брефман заявляет, что его клиент не виновен, рассчитывает на снятие обвинений, которые нарушают конституцию. Журналисты: все сексуальные связи – по взаимному согласию? Адвокат: все сексуальные связи моего клиента происходили по взаимному согласию.

Жертва Вайнштейна: он действительно думает, что говорит правду, верит, что не принуждал никого к сексу. Раз он добился женщины – значит, она была согласна.

Баффало, штат Нью-Йорк, 1978 год.

Хоуп Д'Амор: я училась в колледже, изучала философию и психологию, подрабатывала за сценой при выступлении рок-групп. А Харви был главным промоутером в городе. Я увидела его за кулисами, он посмотрел на меня, я улыбнулась. Он показался мне очень обаятельным. Харви спросил: чем бы ты хотела заниматься? Я ответила: кино. Он сказал, что вместе с братом Бобом пробивается в эту индустрию, намеревается создать киностудию и назвать ее в честь родителей – Миры и Макса.

Секретарь Harvey & Corky Productions Дебора Слейтер: он хотел контроля и славы, он не любил отказов, его интерес к кино был искренним, знания обширными. Я знала, что интерес к кино не позволит ему задержаться в Баффало.

Нью-Йорк, 1978 год. Хоуп Д'Амор: он ехал поговорить о фильме, который собирался пустить в прокат, пригласил меня с собой, я кинулась в эту поездку, как в омут. Мы приехали в Нью-Йорк, остановились в отеле у Центрального парка. Я осталась рядом с сумками, он подошел к портье. Возвращается и говорит, что случилась какая-то ошибка, у них для нас есть только один номер. Я поняла, что это была хитрость с его стороны, но подумала, что в худшем случае он потом станет хвастаться, что переспал со мной. Ладно, я это переживу. Я ему сказала: значит, ты спишь в кресле. Я надела спальную майку и шорты, легла в постель. Харви ложится рядом, голый. Я его оттолкнула. Сначала он пытался убедить меня словами: тебе что, пять минут на меня жалко? Так он давил, давил, а потом… Он крупный мужчина, а я хрупкая женщина, вешу 50 килограммов. Я подумала: если я замолчу, то через несколько минут все закончится. Я ничего от него не хотела. Я его не била, не пыталась выцарапать глаза. Но я сказала «нет» и оттолкнула его, и не один раз. А потом перестала, мне было очень страшно. Когда я вернулась в Баффало, я ничего не сказала полиции. Он говорил, что они все у него в кармане, полицейские подрабатывали у него на охране концертов, у него были деньги и влияние. Последствия таких вещей заметны не сразу, но от этого страдают отношения с друзьями и любимыми. Он будто украл у меня что-то.

Джек Лекнер, директор по разработкам компании Miramax: я никогда не любил музыкальную индустрию, рвался в кино. Люди говорили: брось эти мечты, это невозможно. Но нужно верить в себя, держать удар, иметь твердые убеждения. Помню, на первой встрече с Харви я подумал: таких людей не бывает, это же ходячая карикатура на голливудского магната. И вдруг я с ним буду работать!

Ассистентка Боба Харви Кэти Деклезис: если идея нравилась и Бобу, и Харви, они поручали заниматься этим мне.

Боб Вайнштейн: я одобрил, Харви одобрил, мы не тратим месяц на совещания с акционерами.

Харви Вайнштейн: никто не давит на нас сверху, никто не заставляет нас зарабатывать больше денег. В этом году прибыль оказалась меньше, чем в прошлом? Ну и что?

Марк Гилл, президент Miramax: у него было феноменальное маркетинговое чутье, он был блистателен. Miramax стала уникальной студией, она изменила представления о независимом кино.

Кэти Диклезис: это было здорово, мы были охренительны. Однажды нас попросили пройти в просмотровый зал. Мы посмотрели этот фильм, как бывший мальчик, уже старик, заходит во все тот же кинотеатр «Парадизо» и смотрит те же кадры старого черно-белого фильма. Мы все обрыдались. Вайнштейны спрашивают нас: и как вам этот фильм? Посмотрите на наши лица. И братья тут же купили этот фильм.

В тот год студия купила фильмы «Моя левая нога», «Секс, ложь и видео», «Кионтеатр Парадизо». Подход братьев многое изменил в киноиндустрии, их отличали дерзость, уверенность, готовность рисковать. Главный секрет успеха – это сценарий.

В 1993 году Miramax приобретает компания Уолт Дисней.

Харви Вайнштейн: мы договорились об автономии, будем делаеть кино на их средства.

Говорят сотрудники Miramax. Свобода Боба и Харви была невероятной. Им позволяли делать то, что они хотели. В Уолт Дисней рассуждали так: они это умеют делать лучше нас, так пусть этим и занимаются. Братья играли на чужие деньги, а делать это они умели. Харви был деспот, и ситуация ухудшалась. Летали пепельницы. В меня однажды полетела мраморная – вот такого размера! Многих сломали. Нужно было решать, смириться или уходить. Если ты профессионал – то это нормально, ведь здесь все основано на взрывной энергии. Хуже, если начинаются унижения. А этого добра хватало. Мы знали, что он изменяет жене, но думали, что этим все и ограничивается, пока не случилась одна история.

Джон Шмидт, финансовый директор Miramax: Это была молодая женщина, моя приятельница, умная и способная. Я сам ее привел на студию. Она завоевала место в конкурентной борьбе. И вдруг она перестала выходить на работу, до меня начали доходить какие-то слухи. Она отвозила вечером Харви сценарий на квартиру, и там случился очень неприятный инцидент.

Кэти Деклезис: юридические претензии к нам приходили постоянно. Я разбирала письма для Боба. Но это письмо отличалось ото всех. На Харви подавали в суд за сексуальную агрессию. Я перечитала это письмо несколько раз и сильно разозлилась. Пришла пора делать выбор. Я принесла Бобу письма, вначале дала те, что по работе. А последним отдала это. Все кончилось быстро, за два дня, девушка пошла на мировую, ей хорошо заплатили. Вскоре я ушла. А на прощанье сказала Бобу: твой брат – сраная свинья!

Джон Шмидт: надо было, конечно, уволиться сразу. А теперь приходится с этим жить.

Зельда Перкинс, сотрудница лондонского отделения Miramax: с Харви была постоянно какая-то возня вокруг кровати, он превратил это в норму. Я как-то захожу в номер, а он разгуливает голый. Он сказал, что нечего мне быть неженкой, ему некогда обращать внимание на мои девичьи переживания. В 23 года всему веришь: так, наверное, принято, ему просто некогда трусы надеть. Харви попросил меня сделать ему массаж, я отказалась, наглая была. Но работать с ним было интересно, я чувствовала будто нахожусь в центре вселенной. Венеция, 1998 год. Я нанимала для Харви ассистентку, уже на собеседовании сказала ей, что он будет позволять себе лишнего, ему надо сразу давать отпор. Но когда она впервые осталась с Харви в ночную сцену, тот на нее накинулся и попытался изнасиловать. Она мне об этом рассказала. Я высказала ему претензии, но Харви все отрицал, поклялся мне именем своей жены и своих детей. И тут до меня дошло: я знала, что к этому он прибегал только в самых крайних случаях, это – самая отчаянная ложь. Мы вернулись в Англию, она не пошла в полицию, и я ее понимаю, улик у нас не было. Когда эта девушка ушла, начались звонки мне от Харви, я подумала, что я в опасности. Как-то за ночь на автоответчике было записано около 30 звонков от Харви, он настаивал на встрече со мной.

Кен Аулетта: мы решили написать серию статей о Харви. У него была власть, и для него характерно было этой властью злоупотреблять. Он, безусловно, был талантливым человеком. Я много времени провел с ним наедине или просто наблюдал со стороны. Потом я узнал о попытке изнасилования и о выплате суммы в 250 тысяч долларов за неразглашение.

Зельда Перкинс: я видела только один способ – заставить его выплатить огромную сумму денег. Пусть размеры этой суммы скажут, насколько он виноват. Их условия были простые: ничего не рассказывать о Miramax, Харви и Бобе. И были еще жесткие пункты: не рассказывать ничего даже психотерапевту, или он должен был тоже подписать договор о неразглашении. Но если психотерапевт нарушал такой договор – ответственность несли мы. А случае начала судебного процесса мы должны были оказывать помощь Miramax. То есть мы оказались под дулами пистолетов.

Аулетта выходит на Перкинс, но та отказывается от сотрудничества с ним. Очерк журналиста вышел без истории Зельды, что очень огорчило Аулетту: это был настоящий хищник, я хотел его остановить.

Эрика Розенбаум: я познакомилась с одной красивой фотомоделью, она взяла меня под крыло. После этого я познакомилась с Харви, я еще не знала, кто он такой. Он был расслаблен, рассказывал о семье, о жизни в маленьком городе, о киноиндустрии. Я была уверена, что передо мной – гений. Когда все начали расходиться с вечеринки, он приобнял меня за талию, словно мы были давно знакомы. Харви сказал, что нам надо обсудить дальнейшие планы, предложил, чтобы я подбросила его до отеля. Он использовал номер-люкс в качестве своего офиса. Я, конечно, понимала, что иду на риск. Но когда тебе 23 года, когда ты только пытаешься начать карьеру – на подобный риск приходится идти, чтобы прорваться, и ты на такие предложения отвечаешь согласием. Однако, когда мы вошли в номер, то Харви не стал говорить о работе. Он снова обнял меня за талию: мы ведь друзья? Потом он снял рубашку и предложил мне сделать то же самое. Я ему говорю: у меня есть парень. А он отвечает: а у меня есть жена, и что с того? Так все делают. Он стал называть имена актрис, с которыми он имел близкие отношения. Так устроен Голливуд! Я не хотела в этом верить. Мы вступили в странные переговоры: на что я готова. Мне хотелось просто уйти из отеля, но я боялась его разозлить. Он улегся на кровать, я встала сбоку и исполнила самую странную попытку массажа в моей жизни. Потом я соврала Харви: меня ждут люди. Он проводил меня до двери. У него был такой вид, словно я сдала какой-то очень важный экзамен. Я была на взводе от притока адреналина: мне чудом удалось избежать драки. Мне, наверное, надо было сразу после этого прервать с Харви все контакты, но ведь я ему твердо отказала. Мне очень хотелось верить в то, что Харви поможет моей карьере.

Церемония вручения премии Оскар. Награды получает фильм «Английский пациент». В марте 1997 года этот фильм был награжден 9 статуэтками Оскар. Братья Вайнштейны получили очень много наград в этом году.

Джон Шмидт: Харви, понимая важность награды Американской киноакадемии, первым стал активно над этим трудиться, он создал целую команду для работы на этом направлении. Братья основательно вкладывались в это, устраивали вечеринки, пиар-акции. Ежегодно из примерно 600 фильмов номинируются порядка пяти картин. Фильмы Miramax на протяжении десяти лет постоянно попадали в число номинантов. Харви Вайнштейна на церемонии вручения Оскаров благодарили чаще, чем Господа бога.

Кен Аулетта: его ненасытность во всем была попытой заполнить большую пустоту внутри. Он считал себя шерифом. Ему были присущи гнев, вспыльчивость, злоупотребление властью. К сожалению, такие качества характера часто встречаются у великих людей. У братьев Вайнштейн методы был, как у мафии: смыть любую грязь с имени семьи и завалить всех остальных.

Джон Шмидт: самые яростные схватки случались между Бобом и Харви, они были готовы убить друг за друга, но чаще всего подобные угрозы звучали во время их ссор между собой. У Харви взрывной характер, все знали, что он думает, он прямо об этом говорил. Прочитать Боба сложнее. Он скорее бурчал что-то себе под нос, он более застенчив, стеснительней в общении. Зато больше похож на человека. Боб мог пойти с друзьями на футбол и получить от этого удовольствие. А Харви всегда работал, как минимум – работал Харви Вайнштейном.

Боб Вайнштейн: я родился в Бруклине, потом мы переехали в Квинс. Мы жили в муниципальном комплексе. Вот на фотографии Харви, с бабочкой и большими ушами. Он выглядит здесь счастливым. Он был не очень общительным, в спектаклях не играл, спортом не увлекался.

Школьный друг Харви Дэйв Ченнан: только в первые годы колледжа он прослыл наглецом. Люди говорили, что он ведет себя, как крестный отец. Харви комплексовал из-за своей внешности, считал себя уродливым.

Кен Аулетта: он всегда чувствовал обиду, мстил всю жизнь элите.

Харви Вайнштейн: я до сих пор чувствую себя изгоем, а потому, наверное, люблю делать фильмы про изгоев.

Обозреватель светской жизни Эй Джи Бенза: он стал влиятельным, люли стали его бояться, как бандита. Харви всегда говорил, что думал, словно пытался доказать, что он король мира. И он на самом деле был королем в мире независимого кино.

Журналистка издания «Обсервер»: Нью-Йорк тогда гулял каждую ночь, на вечеринках присутствовали главные люди города, самые крутые звезды. Вайнштейн вполне мог встретиться с Трампом. И повсюду были актрисы. На острие жизни всегда была Miramax.

Актриса Кэйтлин Дюлэйни: сцена с уколом в сердце в «Криминальном чтиве» – это же гениально. Он умел разглядеть хороший материал, возрождал романтику больших студий. Многих притягивала в киноиндустрию эта фантазия. Харви открывал дверь в нее. А что может быть более привлекательным для молодых актрис?

Эй Джи Бенза: я всегда думал, что актрисы спали с Харви из-за ролей, но делали это сами. Он излучал силу, а женщин притягивает власть. Зажгите фонарь на крыльце – и мотыльки полетят на свет.

Три актрисы, жертвы Харви Вайнштейна, рассказывают истории сексуального насилия над ними. Все они – по одному сценарию. Харви приглашает их зайти к нему в номер или сам напрашивается в гости. За уговорами и угрозами следует физическое принуждение. Жертвы приходят в ужас, цепенеют от страха, не оказывают физического сопротивления насильнику, затем предпочитают вычеркнуть из памяти ужасные эпизоды.

Литературный скаут Miramax Лорен О'Коннор: я часто ездила с Харви и однажды ошиблась. Он сказал, что я должна быть как он, а если этого не хочу – должна выйти за жирного еврея и нарожать ему детей. Ты наемный работник, а потому не можешь оспаривать намерения босса. Когда он встречался с женщинами, то прогонял всех сотрудников. Я думала, что это происходит по согласию. Как-то в мою дверь постучала женщина, она плакала. Харви заставил ее сделать себе массаж. Я поняла, что нужно что-то делать, и написала жалобу, которая потом стала известна как Записка. Я начинала в рекламе и знала, как работает машина по замалчиванию скандалов. Если ты молчишь – становишься соучастником. А что заставляет молчать? Деньги. А дальше все просто: плыть по течению легко. Частично виновато все голливудское сообщество.

Джон Шмидт: конечно, моя жизнь стала лучше после знакомства с Харви. Мы побывали в удивительных местах, делали удивительные вещи. А теперь стыдно: когда тебе было хорошо, другим было плохо. Но я ни разу не видел, чтобы он грубо разговаривал с актрисами, хотя слухи до меня доходили. Но мне казалось, что актрисы делают это ради ролей. Всегда это преподносилось так, словно инициатором была женщина: она переспала с Харви, отсосала, трахнула.

Эрика Розенбаум говорит о том, как уже будучи актрисой она пришла на встречу с Харви Вайнштейном и стала жертвой его сексуальных домогательств.

Пара репортеров рассказывает о том, как Вайнштейн оскорбил журналистку, хамил ее коллеге бойфренду, а когда от него потребовали извинений, устроил безобразный скандал и драку на глазах множества папарацци. Однако ни один снимок этой сцены так и не появился в прессе.

Март 2005 года, Дисней расстается с основателями Miramax, братья потеряли дорогое им название, библиотеку фильмов, все достояние. Потери составили 1,2 миллиарда.

Журналист расследователь Роннан Ферроу: я решил написать статью о темной стороне Голливуда. И многие из подобных историй сводились к имени Харви Вайнштейна. Я понял, что это будет колоссальная история. Я начал разговаривать с женщинами, их слова мне напомнили шпионский боевик: какие-то угрозы, звонки. Но когда я приступил к расследованию – все это оказалось правдой. Харви нанял целую армию адвокатов, привлек на свою строну сотрудников дорогих детективных агентств. Он истратил на это кучу денег. Только на оплату услуг детективного агентства «Черный куб» из бывших сотрудников Моссад он истратил несколько сот тысяч долларов. Они собирали компромат на жертв Харви. Мне нужно было найти убедительные доказательства. Настоящий прорыв случился, когда в мои руки попала полицейская запись с голосом Харви.

Ферроу включает запись. Харви заставляет женщину зайти к нему в номер, та отказывается. Харви убеждает девушку, что ничего ей не сделает. Та спрашивает: а почему вы вчера схватили меня за грудь? Извини, я сделал это по привычке.

Роннан Ферроу: вот! По привычке. Я понял, запахло жареным.

Результатом расследования Ферроу и журналистов Нью-Йорк Таймс стала серия разоблачительных статей. Первой вышла в свет Записка О'Коннер. Жертвы Вайнштейна наконец-то заговорили.

Совет директоров увольняет Харви из его собственной студии. От него уходит жена. Вайнштейн сдается полиции на глазах репортеров.

По всей стране проходят демонстрации, начинается движение «Me Too». Мир стал лучше, началась настоящая революция. Люди поняли: если это сделали в Голливуде, это могут сделать все.

Эрика Розенбаум: я поняла, это как история про маленького человека Давида, который свалил огромного Голиафа.

Роннан Ферроу: посадить одного человека – не решение проблемы. В каждой отрасли есть свой вайнштейн. А этим женщинам еще достанется, их будут оскорблять и высмеивать. Это нельзя так оставлять.

Финальные титры: Харви Вайнштейн отвергает обвинения в принудительном сексе, отрицает, что мстил тем, кто ответил ему отказом. Боб Вайнштейн говорит, что не знал об обвинениях в адрес своего брата до публикаций 2017 года.