Рецензия на фильм Мелочи жизни от Евгений Нефёдов

Драму «Мелочи жизни» можно смотреть, конечно, и без погружения в тонкости творческого процесса, однако здесь тот редкий случай, когда знание обстоятельств создания кинопроизведения помогает лучше постичь его глубинный смысл. Айлин Уолш, родившаяся в апреле 1977-го в городе Корк, ещё в молодости познакомилась со своим однофамильцем Эндой Уолшем (тоже ирландцем, только появившимся на свет десятью годами ранее в Дублине) – и участие в постановке пьесы «Дискосвиньи» стало важным событием в карьере начинающей актрисы. Мало того, её партнёром по сцене тогда выступил не кто иной, как Киллиан Мерфи. Айлин позже сетовала, что с удовольствием сыграла бы и в экранизации, но, в отличие от коллеги, не узнала вовремя о прослушивании… Зато кинорежиссёры обратили внимание на исполнительницу с необычным типажом благодаря роли несчастной Криспины в «Сёстрах Магдалины» /2002/. Тогда, в свете художественного резонанса, вызванного картиной, казалось, что затронутую Питером Малланом тему можно считать закрытой, тем более что ранее британский телеканал Channel 4 показал документальный фильм «Секс в холодном климате» /1998/ Стива Хамфриза. Но так ли это? Не так. Ещё триумф «Филомены» /2013/ Стивена Фрирза на 70-м Венецианском международном кинофестивале доказал, что тайна печально известных приютов, наречённых в честь христианской святой (раскаявшейся блудницы), по-прежнему будоражит общественное мнение. Маллан обратился к реалиям 1960-х и сделал акцент на бунте юных героинь, обличающих фарисейские нравы, царящие в якобы богоугодном заведении, писательница Клэр Киган же – не без умысла перенесла действие на два десятилетия позже. Забавно, что её «Мелочи жизни» /2021/ (варианты перевода названия – «Такие мелочи» и «Подобные мелочи») получили премию Оруэлла, хотя ирландский городок Нью-Росс в канун Рождества 1985-го обрисован вроде бы в реалистическом ключе, а не в духе Лондона, превращённого во Взлётную полосу №1. Киллиан, заинтересовавшись повестью и неожиданно снискав помощь от голливудских «звёзд» Мэтта Дэймона и Бена Аффлека, привлёк для адаптации литературного первоисточника Энду и с удовольствием встретился на съёмочной площадке с Айлин. Если держать в уме, какое значение авторы отводят мотиву случайности (точнее, счастливого совпадения), всё это покажется символичным. Первая половина повествования лишена особой динамики и острых фабульных поворотов, но для режиссёра Тима Милантса важнее, чтобы зритель основательно погрузился в атмосферу – и проникся мировосприятием Билла Ферлонга. Мужчина зарабатывает на пропитание продажей и доставкой угля, используемого для отопления жилищ, но ценит свою тяжёлую работу, позволяющую содержать супругу Айлин и пятерых дочерей. Он хорошо помнит о трудностях, пережитых в детстве, а потому – не может остаться равнодушным к чужим бедам. Билл нечаянно открывает для себя суровые порядки, установленные в одной из так называемых «Прачечных Магдалины», куда традиционно отправляли тех женщин, кого родственники объявили «падшими». Ничто не заставляет Ферлонга вмешиваться. Мало того, мать настоятельница делает щедрый рождественский подарок, а миссис Кехоу, владеющая местным пабом, по-дружески советует не разводить шум – во избежание негативной реакции консервативно настроенных соседей. Но совесть подсказывает ему, что оставаться в стороне – нельзя. У литературных критиков, откликнувшихся на выход повести, сложилось мнение, что детище Киган является чем-то наподобие анти-«Рождественской песни». Любопытная характеристика! Ведь Чарльз Диккенс, чья «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями» /1843/ даже всплывает в диалогах, страстно отстаивал мысль, что милосердие и альтруизм служат последним шансом на спасение души для бессердечного сквалыги – ростовщика Скруджа. Теперь ситуация действительно вывернута наизнанку. Сюжет разворачивается задолго до формирования феномена «Кельтского тигра», когда Ирландия принадлежала к беднейшим странам Европы (да и в Соединённом Королевстве тэтчеризм стремительно ухудшал положение пролетариата). По тому, как Билл, набрав в раковину воду, тщательно отмывает мылом руки от угольной пыли, видно, какой ценой ему даётся относительное благополучие семьи. Привод в дом беременной девушки, разумеется, не обрадует супругу, не говоря уже про острых на язык сограждан. И тем не менее… С одной стороны «Мелочи жизни» вполне отвечают либеральным (и неолиберальным) теориям о безусловном примате свободы личности. У приютов такого рода, существовавших под эгидой христианской церкви (и католической, и протестантской ветвей), вряд ли найдётся много защитников, если учесть тяжесть правонарушений, вскрытых в ходе проверок в конце XX века. Принуждение к грубому физическому (почти рабскому) труду и телесные наказания оказались не худшим из того, что скрывали стены заведения. С другой стороны – кинематографисты поступили дальновидно, решив не делать упор на собственно критику устарелых социальных институтов. Милантсу, скорее, ближе позиция таких кинематографистов социалистических воззрений, как Кен Лоуч и Майк Ли, не устающих доказывать, что единственным надёжным способом уцелеть при капитализме (в том числе – уцелеть морально, сохранить человеческое достоинство) являются сопереживание, взаимовыручка, бескорыстное участие в судьбах других людей. Всё то, что составляет пресловутые мелочи жизни – и дороже чего вещей на свете, пожалуй, нет. Не может не радовать тот факт, что фильм сравнительно удачно прошёл в кинопрокате, собрав в мире порядка $11,1 млн., хотя и заметно уступив маллановским «Сёстрам Магдалины». Особую гордость у создателей наверняка вызвало присуждение награды за лучшее исполнение роли второго плана на престижном Берлинском киносмотре, 74-м по счёту (1). Эмили Уотсон всегда подходила к выбору проектов (для большого экрана и телевидения) очень скрупулёзно, и практически каждое её появление порождает повышенный интерес. _______ 1 – Правда, «Золотого медведя» жюри под председательством Лупиты Нионго вручило Мати Диоп за документальную картину «Дагомея» /2024/.