Британский актер Риз Ахмед связался с американо-пакистанским режиссёром Бассамом Тариком после просмотра его дебютного документального фильма «Птицы без неба» (These birds walk), ставшего хитом на фестивале SXSW в 2013 г., и предложил ему поработать вместе. Они оказались единомышленниками и стали много общаться и делиться своим опытом взросления в определенных финансовых и культурных условиях. Так родилась идея фильма «Откуда ты родом?» (Mogul Mowgli). Их объединили не только пакистанские корни, но и опыт жизни на Западе как представителей национальных меньшинств: Риз вырос и живёт в Лондоне, Тарик – в Нью-Йорке. Они оба знали, каково это – мечтать о творческой самореализации и одновременно нзабывать об истории своей семьи, взглядах своих родителей, братьев и сестер. Они хотели рассказать историю о конфликте, возникающем, когда пытаешься реализовать свои амбиции и не терять связь с близкими людьми и самим собой. Обсуждая свой опыт, они поняли, что эта история должна рассказывать не просто об определенной демографической группе, а стать универсальной историей об отношениях между разными поколениями. ««Откуда ты родом?» не столько об определенной культуре, а о семье, – говорит Ахмед – и о том, как мы всё время гонимся за пустыми вещами и убегаем от того, что действительно важно».Сначала они хотели, чтобы события фильма проходили в Пакистане. Но чем больше они думали об этом, тем больше убеждались в том, что они хотят рассказать другую историю. «Мы поняли, что у нас получится более глубокий разговор, если мы расскажем о своем опыте жизни в диаспоре на Западе, – говорит Ахмед. – Нам хотелось рассказать о собственном опыте и опыте наших знакомых. Главный герой Зед вынужден перестать определять себя только через свою работу, свой успех и амбиции. Это путь любви к себе, принятия того, кто ты и откуда. Творчество невозможно без осознания национальнойидентичности: как травмы, так и наследия родной культуры. Зед считает себя отдельной личностью, но, чтобы творить и реализовываться, ему придётся понять, что он также и часть чего-то большего — часть общности, рода, своей культуры».Пока шло обсуждение идеи фильма, Тарик снял несколько успешных короткометражек с такими партнерами как The New Yorker и Vice Studios. В 2019 г. на Сандэнсе он выиграл Приз жюри за короткометражный документальный фильм «Призраки Шугарлэнда». После этого Vice Studios проявили свой интерес к сотрудничеству с Тариком и Ахмедом. Затем к ним присоединилась компания Pulse Films, продюсировавшая короткометражный фильм Риза Ахмеда ”Daytimer”, а также фильмы «Американская милашка», «Все эти бесонные ночи», «Ещё раз с чувством» о Нике Кейве и «Пи-Джей Харви: A Dog called Money».Основатель Pulse Films Томас Бенски, исполнительный продюсер фильмов «Солнцестояние» Ари Астера и «Ведьма» Роберта Эггерса, был рад возможности снова поработать с Ахмедом. «Я знаю Риза уже давно и всегда был поклонником его идей и образа мысли. Как продюсер я заинтересовался проектом с самого начала, так как он был необычным по многим параметрам – не только своей историей, но и теми средствами, которыми Бассам и Риз хотели ее рассказать. Я всегда хочу находить проекты, которые меня трогают или способствуют моему развитию как профессионала, и этот фильм делает и то, и другое. Эта история рассказывает о важных вещах, и фильм использует форму, которая меня вдохновила. Ризу и Бассаму хотелось снять фильм, разрушающий условности. Это не стандартный фильм о национальной самоидентификации. Это совершенно другой фильм, он гораздо шире этих рамок».Съёмки начались в марте 2019 в Лондоне. «К команде фильма присоединилась оператор Анника Саммерсон и монтажер Адам Бискупски, работавший на музыкальном видео Фрэнка Оушена N ikes. Художница-постановщица Франческа Массариол проделала исследовательскую работу жизни пакистанской диаспоры в Лондоне, а художница по костюмам Грейс Снелл, работавшая на фильме «Сувенир» проработала одежду персонажей таким образом, чтобы даже мельчайшиеаксессуары способствовали формированию образа. Саунд-дизайнер Пол Дэвис, работавший с Линн Рэмси, принес множество идей того, как именно должен звучать фильм. Что касается композитора Пола Корли, то я много лет следил за его работой. Он работал с Йоханом Йоханнссоном, Дарреном Аронофски и Акрамом Ханом, и его собственная музыка очень яркая и запоминающаяся» – рассказывает Бассам о своей команде.Актёрский состав фильма практически полностью состоит из представителей национальных меньшинств: выходцев из южноазиатских стран или их потомков – нового поколения талантливых актеров, которые сейчас активно снимаются в кино и на телевидении и играют в театре. Фильм начинается с выступления Зеда на концерте. Изначально Тарик снял концерт Swet Shop Boys в Нью-Йорке в надежде использовать в фильме этот материал: в реальной жизни Риз Ахмед выступает как в составе Swet Shop Boys, так и сольно. Свое оригинальное название фильм берет как раз из одной из песен Swet Shop Boys. «Эта песня рассказывает о том, что значит разрываться между двумя сторонами своей личности: иметь богатую семейную историю, но жить как Маугли, потерявшись в каменных джунглях, далеко от тех мест, которые были домом. Это песня об опыте жизни в диаспоре».Просматривая отснятые материалы из Нью-Йорка, Тарик решил переснять сцену концерта. Это позволило ему снять больше крупных планов Зеда на сцене, которые подходили к аскетическому стилю, в котором он хотел снять фильм, будучи вдохновленным минимализмом французского режиссера Робера Брессона. Сцены на концерте сразу дают зрителю понять, кто такой Зед. «Мы хотели с самого начала дать знать, что Зед – член коммьюнити, что у него есть поклонники. Он близок к большому прорыву в карьере. Он еще не звезда, но в нем есть эта энергетика». Тот факт, что сам Ахмед – успешный музыкант, помог ему реалистично передать то, через что проходит Зед. «Мне знакомо быть участником такой гонки, постоянно думать «О боже, на каком этапе моей карьеры я сейчас и на каком должен быть?» Процесс создания сценария становится значительно легче, когда пишешь о том, что знаешь. Более того, музыка позволяет нам вывести фильм на более высокий уровень напряженности. Наши персонажи с обычных диалогов могут внезапно перейти на рэп. Мне кажется, это помогло нам найти правильный язык фильма». Зеда преследуют видения и призраки прошлых и настоящих страхов, и это привносит в фильм элементы сюрреализма. «Нам не хотелось сковывать себя рамками социального реализма или комедии – жанрами, в которых обычно существуют фильмы о представителях нашей культуры. – говорит Ахмед. – Я люблю оба жанра, но нам хотелось поэкспериментировать. Не думаю, что в мусульманской или юго-азиатской диаспоре существует фильм, похожий на наш». «Я думаю, в каком-то смысле это история взросления, – говорит Ахмед. – Это история парня, который все еще пытается убежать от своего статуса сына, от своей семьи. Но чтобы стать взрослым человеком, он обязан принять тот факт, что он – часть этой генеалогической цепи. В какой-то момент Зед должен увидеть своего отца в самом себе».Душевные страдания Зеда от невозможности взглянуть в лицо своим демонам отражаются на его физическом состоянии. Он оказывается болен. Ахмед объясняет: «Ему диагностируют аутоиммунное заболевание. Я читал, что оно более характерно для представителей иммигрантских сообществ. Оно заключается в том, что твое тело буквально не признает и отторгает себя — такой кризис идентичности на молекулярном уровне. Если я не могу найти ответ на то, кто я такой в этом мире, мое тело начинает разрушать само себя. По сути, это фильм о пути Зеда от ненависти до любви к самому себе». 
