Рецензия на фильм Плохая девочка от Евгений Нефёдов

Даже если не знать до начала просмотра фильма «Плохая девочка» (более точный перевод – «Малышка», «Милашка» или же «Маленькая девочка») о том, что Халина Рейн вдохновлялась эротическими триллерами периода наивысшего расцвета жанра, это всё равно покажется очевидным… Она добилась международной известности как актриса не в последнюю очередь благодаря роли Ронни в «Чёрной книге» /2007/ Пола Верховена, и я бы не исключал вероятности, что заложила прямую отсылку к одной из самых нашумевших голливудских картин маститого соотечественника ещё в название своего режиссёрского дебюта («Инстинкт» /2019/). Правда, третья по счёту (и вторая англоязычная) постановка ближе и по тематике, и по духу творчеству Эдриана Лайна, прежде всего – «Роковому влечению» /1987/. Дело не только в сюжетных перекличках. Подобно тому, как адюльтер Дэна Гэллагера с Александрой Форрест поставил под удар семейное благополучие преуспевающего юриста, измена Роми Мейтис с молодым стажёром по имени Сэмюэл в какой-то момент грозит разрушить её брак с Джейкобом. Куда как уместно вспомнить, что американские кинокритики охарактеризовали лайновское детище первым кинопроизведением о небезопасном сексе, не без иронии намекнув, как точно Эдриан и кинодраматург Джеймс Дирден (1) уловили смену настроений масс – рост неоконсервативных тенденций, в том числе под влиянием страха эпидемии СПИДа. Вот и Рейн, бесспорно, удалось задеть нерв времени, показав, как схожая драматическая ситуация разрешается сегодня, когда над обществом довлеют совсем иные тревоги. При этом немного удивляет, что «Плохая девочка», несмотря на приличные коммерческие показатели ($63,8 млн. кассовых сборов при производственном бюджете $20 млн.), в среднем заслужила у простых зрителей оценки заметно ниже, чем у членов профессионального сообщества. Причина здесь, полагаю, не в художественных (или развлекательных) достоинствах и недостатках, а в морально-этической составляющей. В позиции автора, с которой готовы безоговорочно согласиться далеко не все… Изабель Юппер, занимавшая на 81-м Венецианском международном кинофестивале пост председательницы жюри главного конкурса, не могла не воздать должного коллеге, удостоенной «Кубка Вольпи». Николь Кидман пошла на риск (пусть и не столь рьяно, как Деми Мур в «Субстанции» /2024/ или же сама Юппер в ряде работ, например, у Михаэля Ханеке), согласившись на роль дамы солидного возраста, пускающейся, как говорится, во все тяжкие. Фильм начинается с того, как Роми, едва закончив заниматься любовью с мужем, уходит в другую комнату – и втихомолку запускает на лэптопе порноролик. Что уж удивляться тому, что Сэмюэл безошибочно угадал подспудные желания женщины, руководящей крупной компанией, куда поступил на стажировку, и отважился завязать с ней интрижку. Не просто интрижку. Чем дальше, тем настойчивее парень вовлекает любовницу в интимные игры с садомазохистским душком, которым она не в силах сопротивляться. Не в силах сопротивляться даже после прихода в гости, грозящего навести на подозрения супруга. Даже после настойчивой просьбы не подавать заявление о переводе в другое подразделение, что с неотвратимостью породит проблемы в карьере. Халина Рейн, лично написавшая сценарий, меньше всего стремилась сыграть на нездоровом интересе к BDSM-практикам, подогретом бестселлерами Эрики Леонард Джеймс про «пятьдесят оттенков серого» (и их экранизациями). Вместе с тем и разоблачительный пафос картин вроде «Скандала» /2019/ (кстати, тоже с участием Кидман) «Плохой девочке» чужд. Пресловутый эффект Вайнштейна, спровоцировавший движение Me Too, худо-бедно ослаб – и миссис Мейтис, презрев опасения, не поддаётся на завуалированный шантаж обнародовать сведения о романтических отношениях с сотрудником якобы с использованием служебного положения. Хотя режиссёр упомянула в интервью, что решила пригласить Харриса Дикинсона после того, как увидела артиста в едкой сатире «Треугольник печали» /2022/, его новый персонаж заметно отличается от простака Карла, быстро согласившегося на связь с Эбигейл в качестве платы за еду на необитаемом острове. Сэмюэл словно и не скрывает, что хочет добиться от колеблющейся, раздираемой внутренними противоречиями Роми беспрекословного послушания, как от той сорвавшейся с поводка собаки, какой не дал её искусать у входа в офис. И пафосные слова Джейкоба о том, что женский мазохизм суть мужская фантазия, молодого человека – не убеждают. Двусмысленность ситуации с затянувшейся изменой достигает апогея, когда обманутый супруг набрасывается на любовника с кулаками, но… исход драки кажется, скорее, трагикомическим: возня завершается тем, что участники скоротечной потасовки флегматично прикладывают к физиономии продукты из морозилки. Халина сознательно не доводит ситуацию до прямой угрозы жизни (до смертельной схватки), как у тех же Лайна с Верховеном. Рейн, накопившая богатый сценический опыт, не без оснований посчитала, что такой исход ныне выглядел бы наивным, а вот параллель с классической драматургией – актуальна всегда. Неслучайно, надо полагать, и профессия Джейкоба – театральный режиссёр. Роми – это как ибсеновская Нора XXI века, которой иное (несравненно более благополучное, гарантирующее финансовую независимость) социальное положение всё-таки не позволяет избавиться от фрустрации, от ощущения неудовлетворённости внешне безоблачным существованием. Сексуальные комплексы – лишь толика истинных психологических проблем, в которых миссис Мейтис не отдавала себе отчёта, машинально отмахиваясь от идущих из подсознания сигналов, как от назойливых мошек. Потому-то она, невзирая на прожитые годы, профессиональные достижения, воспитываемых дочерей, глубоко в душе остаётся babygirl. Потому и отповедь благоверного, заметившего, что причину следует искать не в детстве, не в родителях и т.д., а в готовности принять на себя ответственность (читай: повзрослеть), в конечном счёте – справедлива. _______ 1 – Между прочим, взявший за основу собственный более ранний (снятый с минимальным бюджетом, без претензий) телефильм «Отклонение» /1979/.