Некоторые книги невозможно перечитывать. Или потому, что они дурно написаны, или, наоборот, оставляют слишком глубокое впечатление.
В годы гласности и перестройки на нас обрушился мощный поток информации о сталинских репрессиях. Мы черпали ее в основном из книг самых разных писателей: Дудинцев, Гинзбург, Жигулин, всех не упомнишь. Но выделялись, конечно, двое: Александр Солженицын и Варлам Шаламов. Перечитывать их никогда не буду, Солженицына по причине номер один, а Шаламова по второй причине. «Колымские рассказы» – это не для слабонервных.
Режиссер и сценарист Дмитрий Рудаков, снявший свой дебютный фильм «Сентенция» о последних годах жизни великого писателя, сильно рисковал. Взяться за такую не самую простую тему начинающему кинематографисту – надо смелость иметь. Тот же Александр Сокуров свои мощные байопики («Молох», «Телец», «Солнце») все-таки создал, будучи уже зрелым мастером. Но, на мой взгляд, Рудаков рисковал не напрасно. У него, кажется, получилась достаточно сильная вещь.
Картина, мягко говоря, событиями не насыщена. Большая часть фильма посвящена незамысловатому быту обитателей дома для престарелых, где провел свои последние годы Шаламов, сыгранный Александром Рязанцевым. Параллельно нам показывают историю о том, как двое энтузиастов (Анатолий в исполнении Федора Лаврова и Андрей в исполнении Павла Табакова) собирают рукописи и пленки Шаламова, которые он прятал у друзей и знакомых во избежание неприятностей со стороны советских правоохранителей.
Но это всего лишь реалистическая оболочка мистического действа, которое разворачивается на глазах зрителей. В качестве эпиграфа к «Сентенции» использован отрывок из воспоминаний о Шаламове. Здесь говорится о том, что писатель (ему был поставлен диагноз «Слабоумие») думал, что его дом престарелых – тюрьма. Пытаясь воссоздать на экране картину помутившегося сознания Шаламова, Рудаков вводит в число реальных героев плод воображения писателя. Это высокомерный красавчик Всеволод (сыграл Сергей Марин), эдакий вертухай с претензией на Мефистофеля. Метафора достаточно простенькая получилась: Шаламов, проведя 20 лет в лагерях и ссылках, действительно под конец жизни снова оказывается в тюрьме, в клетке угасающего разума, в западне стремительно дряхлеющего тела. Но простота этого образа искупается мастерством при его создании. Как это сделано?
Фильм черно-белый. Тут, что называется, без вариантов. Несмотря на то, что действие картины разворачивается на воле, это история про лагеря, про то, что от сумы и Колымы в России зарекаться не стоит. Поэтому блокбастерный голливудский глянец про освеницмы, по которым разгуливают упитанные «узники» в отглаженных полосатых робах, здесь неприемлем. А оператору Алексею Филиппову, судя по всему, такое решение показалось идеальным для воплощения своих творческих замыслов. Великолепно выстроенный кадр, изумительно поставленный свет, это, конечно, основа профессионализма. Но как Филиппов снимает крупные планы! И речь идет не только о лицах. Он может показать только босые ноги Шаламова/Рязанцева – и лица не надо. Но высший пилотаж операторского искусства Филиппов демонстрирует, снимая спину главного героя. Если бы Рембрандт написал Восставшего раба Микеланджело – получилось бы что-то похожее. Просите за пафос, но я был сильно впечатлен.
На крупных планах, конечно, отлично поработали исполнители главных ролей. Александр Рязанцев доказал, что, хотя он и считается в основном театральным актером, показать лицо во весь экран может так, что у зрителя мурашки по коже забегают. Финальная визуальная дуэль Шаламова с Всеволодом как раз создает такое впечатление.
Вообще финал картины – выше всяких похвал. Здесь сошлось все: мастерство оператора, искусство актеров, работа звукооператора. И сфокусировал эти старания режиссер. Подводя действие к завершению, Рудаков чередовал нагнетание душного кафкианского кошмара с лирическими перебивками. Тут себя хорошо показали актрисы: Алена Константинова (Настасья) и Мириам Сехон (Сюзанна). Но конец этой истории не может быть хорошим. В качестве контрапункта Рудаков использовал документальную вставку: звероловы ловят в тайге молодого тигра, садят его в ящик, приколачивают гвоздями крышку и отправляют хищника в зоопарк.
Перед смертью Шаламов слышит вдалеке лай караульных собак. Лагерь, тюрьма, богадельня, зоопарк? Никто не знает, что его ждет. Вагрич Бахчанян сказал, что «мы рождены, чтобы Кафку сделать былью». Ставшего былью Франца Кафку звали Варлам Шаламов.
2020, Россия, Драмы
100 минут
Правила размещения рецензии
Рецензия должна быть написана грамотным русским языкомПри её оформлении стоит учитывать базовые правила типографики, разбивать длинный текст на абзацы, не злоупотреблять заглавными буквами
Рецензия, в тексте которой содержится большое количество ошибок, опубликована не будет
В тексте рецензии должно содержаться по крайней мере 500 знаковМеньшие по объему тексты следует добавлять в раздел «Отзывы»
При написании рецензии следует по возможности избегать спойлеров (раскрытия важной информации о сюжете)чтобы не портить впечатление о фильме для других пользователей, которые только собираются приступить к просмотру
На Иви запрещен плагиатНе следует копировать, полностью или частично, чужие рецензии и выдавать их за собственные. Все рецензии уличенных в плагиате пользователей будут немедленно удалены
В тексте рецензии запрещено размещать гиперссылки на внешние интернет-ресурсы
При написании рецензии следует избегать нецензурных выражений и жаргонизмов
В тексте рецензии рекомендуется аргументировать свою позициюЕсли в рецензии содержатся лишь оскорбительные высказывания в адрес создателей фильма, она не будет размещена на сайте
Рецензия во время проверки или по жалобе другого пользователя может быть подвергнута редакторской правкеисправлению ошибок и удалению спойлеров
В случае регулярного нарушения правил все последующие тексты нарушителя рассматриваться для публикации не будут
На сайте запрещено публиковать заказные рецензииПри обнаружении заказной рецензии все тексты её автора будут удалены, а возможность дальнейшей публикации будет заблокирована
Некоторые книги невозможно перечитывать. Или потому, что они дурно написаны, или, наоборот, оставляют слишком глубокое впечатление. В годы гласности и перестройки на нас обрушился мощный поток информации о сталинских репрессиях. Мы черпали ее в основном из книг самых разных писателей: Дудинцев, Гинзбург, Жигулин, всех не упомнишь. Но выделялись, конечно, двое: Александр Солженицын и Варлам Шаламов. Перечитывать их никогда не буду, Солженицына по причине номер один, а Шаламова по второй причине. «Колымские рассказы» – это не для слабонервных. Режиссер и сценарист Дмитрий Рудаков, снявший свой дебютный фильм «Сентенция» о последних годах жизни великого писателя, сильно рисковал. Взяться за такую не самую простую тему начинающему кинематографисту – надо смелость иметь. Тот же Александр Сокуров свои мощные байопики («Молох», «Телец», «Солнце») все-таки создал, будучи уже зрелым мастером. Но, на мой взгляд, Рудаков рисковал не напрасно. У него, кажется, получилась достаточно сильная вещь. Картина, мягко говоря, событиями не насыщена. Большая часть фильма посвящена незамысловатому быту обитателей дома для престарелых, где провел свои последние годы Шаламов, сыгранный Александром Рязанцевым. Параллельно нам показывают историю о том, как двое энтузиастов (Анатолий в исполнении Федора Лаврова и Андрей в исполнении Павла Табакова) собирают рукописи и пленки Шаламова, которые он прятал у друзей и знакомых во избежание неприятностей со стороны советских правоохранителей. Но это всего лишь реалистическая оболочка мистического действа, которое разворачивается на глазах зрителей. В качестве эпиграфа к «Сентенции» использован отрывок из воспоминаний о Шаламове. Здесь говорится о том, что писатель (ему был поставлен диагноз «Слабоумие») думал, что его дом престарелых – тюрьма. Пытаясь воссоздать на экране картину помутившегося сознания Шаламова, Рудаков вводит в число реальных героев плод воображения писателя. Это высокомерный красавчик Всеволод (сыграл Сергей Марин), эдакий вертухай с претензией на Мефистофеля. Метафора достаточно простенькая получилась: Шаламов, проведя 20 лет в лагерях и ссылках, действительно под конец жизни снова оказывается в тюрьме, в клетке угасающего разума, в западне стремительно дряхлеющего тела. Но простота этого образа искупается мастерством при его создании. Как это сделано? Фильм черно-белый. Тут, что называется, без вариантов. Несмотря на то, что действие картины разворачивается на воле, это история про лагеря, про то, что от сумы и Колымы в России зарекаться не стоит. Поэтому блокбастерный голливудский глянец про освеницмы, по которым разгуливают упитанные «узники» в отглаженных полосатых робах, здесь неприемлем. А оператору Алексею Филиппову, судя по всему, такое решение показалось идеальным для воплощения своих творческих замыслов. Великолепно выстроенный кадр, изумительно поставленный свет, это, конечно, основа профессионализма. Но как Филиппов снимает крупные планы! И речь идет не только о лицах. Он может показать только босые ноги Шаламова/Рязанцева – и лица не надо. Но высший пилотаж операторского искусства Филиппов демонстрирует, снимая спину главного героя. Если бы Рембрандт написал Восставшего раба Микеланджело – получилось бы что-то похожее. Просите за пафос, но я был сильно впечатлен. На крупных планах, конечно, отлично поработали исполнители главных ролей. Александр Рязанцев доказал, что, хотя он и считается в основном театральным актером, показать лицо во весь экран может так, что у зрителя мурашки по коже забегают. Финальная визуальная дуэль Шаламова с Всеволодом как раз создает такое впечатление. Вообще финал картины – выше всяких похвал. Здесь сошлось все: мастерство оператора, искусство актеров, работа звукооператора. И сфокусировал эти старания режиссер. Подводя действие к завершению, Рудаков чередовал нагнетание душного кафкианского кошмара с лирическими перебивками. Тут себя хорошо показали актрисы: Алена Константинова (Настасья) и Мириам Сехон (Сюзанна). Но конец этой истории не может быть хорошим. В качестве контрапункта Рудаков использовал документальную вставку: звероловы ловят в тайге молодого тигра, садят его в ящик, приколачивают гвоздями крышку и отправляют хищника в зоопарк. Перед смертью Шаламов слышит вдалеке лай караульных собак. Лагерь, тюрьма, богадельня, зоопарк? Никто не знает, что его ждет. Вагрич Бахчанян сказал, что «мы рождены, чтобы Кафку сделать былью». Ставшего былью Франца Кафку звали Варлам Шаламов.