Фильм Мечта Робина

Фильм представляет собой серию интервью с людьми, хорошо знавшими замечательного американского комика Робина Уильямса. Это его вдова Сьюзен Шнайдер, коллеги (актеры, режиссеры, продюсеры), врачи, соседи: Брюс Миллер, Уолтер Корошец, Майк Маллен, Картер Хэм, Илэйн Роджерс, Чад Нордвалл, Тони Том, Джонни Стил, Джон Р. Монтгомери, Шон Леви, Дэвид Э. Келли и многие другие. На кадрах архивной записи зрители могут увидеть отрывки из выступлений Уильямса, интервью с ним.

Робин Уильямс: радость, которую ты испытываешь, когда над твоими шутками смеются тысячи зрителей – это настоящий кайф для твоего мозга. А мозг человека – это настоящее квантовое чудо, которое весит порядка полутора килограммов. Он постоянно подкидывает тебе все новые подарки. На сцене я просто фонтанирую идеями. Когда я в ударе, слова так и льются из меня, я будто принимаю послание из иного мира. Ты как бы седлаешь волну и одновременно находишься в ней.

Сьюзен Шнайдер: мой муж – Робин Уильямс. Мы сражались со смертельной болезнью, о которой ничего не знали. Врачи сказали мне, что Робин страдал деменцией с тельцами Леви в самой тяжелой форме, какую они видели за свою практику. Но он всегда сохранял твердость духа. Он не сам выбрал такой исход. Когда Робин начал себя странно вести, почти весь его мозг уже был поражен тельцами Леви. Представьте себе, его личность начала распадаться, а он даже не знал, чем он болен.

Сообщения по телевизору от 11 августа 2014 года. Только что мы получили печальную новость с западного побережья. Актер Робин Уильямс скончался в возрасте 63-х лет. Это трагическая и страшная новость. Предположительно, он покончил с собой. В службу спасения округа Марин поступил звонок. В своем доме в городе Тибурон обнаружен мужчина без признаков жизни. Звонок сделал сосед Уильямса.

Озвучиваются различные версии случившегося, журналисты делают предположения о том, что актер покончил с собой на почве злоупотребления алкоголем; Уильямс разорился; он покончил с собой из-за чувства одиночества.

Рассказывают соседи Робина Уильямса.

Я виню себя за то, что с ним случилось, я должен был проявлять к нему больше внимания.

Он был очень приветливый, вел себя как обычный человек, а не как кинозвезда, всегда здоровался с нами.

Робин говорил, что не хочет жить в Лос-Анджелесе, в особняке за высоким забором, он любил людей и хотел быть поближе к ним. Поэтому он и поселился в нашем округе.

Он очень любил кататься на велосипеде, мы его часто видели на прогулке.

Да, в последнее время он изменился. Я видел его как-то. Он был явно не пьян, не под наркотиками. Но было видно, что он очень напряжен, плохо себя чувствует.

Я к нему как-то зашел и увидел, как под футболкой у него проступают ребра. Я ему сказал, что он выглядит истощенным. А Робин сказал, что проверялся у врачей, но они так ничего и не обнаружили.

Сьюзен Шнайдер. Только в октябре меня познакомили с заключением судмедэкспертов. Токсикологический анализ показал то, что я и так знала. Мой муж был трезвым, он ничего не принимал. Я спросила о причине смерти Робина. Мне сказали, что он умер от деменции с тельцами Леви. Это нейродегенеративное заболевание, к моменту смерти практически весь его головной мозг был поражен тельцами Леви. Мне стало понятно, почему он вел себя так странно: проблемы с интеллектом, памятью, тревожность, расстройство сна, паранойя. Теперь я знаю, как это называется, я начинаю понимать, что с ним произошло. Я передала результаты обследования Робина профессору Миллеру.

Говорят врачи. Деменция с тельцами Леви – это страшная болезнь, это быстрый убийца. Болезнь активно прогрессирует. Когда я увидел снимки мозга Робина, я поразился: почти весь он был поражен тельцами Леви. Удивительно, как он еще мог говорить, ходить и вообще двигаться. Робин не знал, чем болен, что вообще болен. На поздних стадиях эта болезнь становится необратимой и неизлечимой, всегда приводит к смерти. Лекарства от этой болезни пока не придумали. От нее страдает много людей, нередко они совершают самоубийства.

Сьюзен Шнайдер: если бы ему поставили точный диагноз, то ему стало бы хотя бы чуточку легче. Потому что он бы тогда понял, что с ним происходит.

Говорят коллеги Уильямса.

Когда ты выступаешь вместе с Робином, ты не идешь вровень, ты пытаешься за ним угнаться. Когда мы с ним начинали импровизировать, то видел в его глазах искорку. Это значило: у нас получилось.

Гениального комика нельзя понять, можно только проанализировать, что он делает. Я провел с ним два дня на озвучке «Аладдина», видел, как он озвучивал джинна. Звукорежиссеры просто катались от хохота, едва могли делать свою работу, едва не сбивали настройки. Перед ними выступал настоящий виртуоз. Он просто сиял, искрился, излучал радость. Он часто говорил: давайте еще раз, давайте еще дубль, я

кое-что придумал.

Когда ты с Робином – расслабляться некогда. Он весь горел, фонтанировал, придумывал шутки. Многие из них появлялись в результате импровизации. Мы иногда просто стояли на съемочной площадке и переглядывались. Потому что Робин выдавал что-то запредельное. Он был безумно, почти маниакально изобретателен. Это дар, талант, суперсила. Я никогда такого не видел.

Каждый дубль у Робина получался разный, он все время импровизировал.

Когда мы снимали третью часть «Ночи в музее», мы стали понимать, что с Робином что-то не так, что ему тяжело. Он начал с трудом запоминать, что ему говорить. Он звонил мне ночью: из того, что мы сняли, хоть что-то сгодится? Я его успокаивал, ведь ты же Робин, мать его, Уильямс! Но я видел, что он падает духом, теряет веру в себя.

Несмотря на то, что Робин мог великолепно перевоплощаться, он все время оставался самим собой, был верен себе.

Мы познакомились, когда Робин приехал в Нью-Йорк, где поступил в Джульярдскую школу. Он занимался по продвинутой программе. Он быстро стал моим близким другом. Он тогда еще не был комиком, играл серьезные роли, убедительно вживался в роль, но как владел голосом! Этим он поражал и преподавателей, и студентов. Придумывал реплики на ходу, иногда они были 18+. Но было очень смешно. В то время в Джульярдской школе были строгие порядки, ему там было нелегко. Он ушел на третьем курсе.

Когда Робин вернулся в Калифорнию в 1977, то не смог найти актерскую работу. И тогда он стал стендап комиком. Зрители просто умирали от хохота, зал был набит битком. Что он только не вытворял! Другие комики смотрели на него и думали: как он это может? Это были 70-е, а он делал то, что остальные начнут делать через 10, 15, 20 лет.

Говорят врачи. Мозг человека развивается всю жизнь. В нем все время возникают новые нейронные связи. Это нейропластичность. Если у человека случился инсульт, то часть таких связей нарушается. Но у кого-то эти участки мозга восстанавливаются, мозг создает новые нейронные связи. А у кого-то такие повреждения необратимы. Еще не до конца изучено, какие факторы влияют на нейропластичность. Но, похоже, одним из таких факторов является высокий интеллект. Великие умы более устойчивы перед дегенеративными заболеваниями мозга. У них больший запас прочности. А Робин Уильямс был гениален.

Состояние сознания мозга больного все время колеблется. Человек начинает вести себя странно, а потом все снова становится нормальным. И человек не понимает, что страдает дегенеративным заболеванием.

Особая проблема для людей с деменцией с тельцами Леви заключается в том, что у них возрастает тревожность, неуверенность в себе. У них появляются бредовые мысли.

Сьюзен Шнайдер. Робин был великолепен в восприятии жизни, людей, меня. Но уже за два года до смерти ему все меньше хотелось встречаться с коллегами, поклонниками, выступать на сцене. Он начал испытывать неуверенность перед выходом на сцену. Я забеспокоилась, что что-то не так. У него был очень плотный график, он тогда снимался в сериале, ему все сложнее становилось запоминать реплики. Однажды мы были в гостях у его хорошего друга, актера. Когда мы вернулись домой, Робин стал говорить, что друг сегодня ночью непременно умрет. Он начал ему звонить, писать. Но тот не отвечал, ведь была уже ночь. Робин порывался поехать к нему, чтобы убедиться в том, что тот жив.

Мы познакомились с ним за два года до его смерти, на распродаже. Он увидел меня – и улыбнулся. Вскоре мы стали встречаться. У нас было много общего. В свое время я, как и он, злоупотребляла алкоголем и наркотиками.

Он знал, что такое страх, он знал, как с этим надо справляться. И мог в этом помогать другим.

Интервью с Робином Уильямсом. Его спрашивают, сколько раз он выступал перед солдатами. Уильямс сообщает, что два раза был в Ираке и четыре раза в Афганистане. Военные – самая благодарная публика.

Документальные кадры. Уильямс выступает перед военными. Уильямс в госпитале общается с раненными солдатами.

Сьюзен Шнайдер. Однажды он пришел в госпиталь, там лежал один изувеченный солдат, которого бросила его девушка. Он очень боялся, что теперь никто на него не обратит внимание. Робин стал с ним разговаривать, рассказывал о своих страхах. Они проговорили полтора часа. Потом Робин сказал мне, что это был самый тяжелый разговор в его жизни.

Когда Робин приехал домой со съемок третьей части «Ночи в музее», я увидела, что он очень устал, выглядит подавленным. Я предложила ему устроить пикник на берегу океана. Мы были вдвоем, вокруг стояла такая тишина. Нам было очень хорошо.

Мы с Робином регулярно ходили играть в баскетбол в группе поддержки детей с замедленным развитием. За несколько месяцев до смерти с нами в игре принимал участие невролог Робина. Он обратил внимание на дрожание его рук и предложил ему обследоваться. То есть он с первого взгляда поставил диагноз. А в больнице нам сказали, что у Робина болезнь Паркинсона на ранней стадии. И жить ему еще лет десять. Но я видела, что он им не верит.

Накануне мы с Робином вместе медитировали. Утром я встала и увидела, что дверь в его комнату закрыта. Я обрадовалась: наконец-то он заснул! Приехала его помощница, я отправилась по делам, сказала, чтобы она дождалась, когда Робин проснется. Она мне звонит и говорит, что он все не просыпается. Тогда я все поняла, велела ей войти в комнату.

Когда я вернулась домой, то увидела у дома полицию.

Для меня самая большая радость в жизни заключалась в том, чтобы понимать Робина как человека.